Дождь после росы (1946)

**Первый абзац:**
Холодный стокгольмский ноябрь 1946-го. Эльза Линдгрен, девчонка с вечно красным от ветра носом, протискивается в переполненном трамвае №7, держа в озябших руках папку с бумагами из Национального архива. Дома, в тесной квартирке на Сёдермальме, запах тушеной капусты от соседей. Она разбирает документы, связанные с поставками в Германию во время войны, которые ей поручили систематизировать – скучная рутина. "Лена, посмотри на это," – тычет она пальцем в расплывчатый штамп на накладной подруге, пришедшей на чай. "Фирма 'Северный Сталь'. Вроде шведская, но вот эти цифры... не сходятся с официальными отчетами порта Гётеборг за 43-й." Лена, доевшая булочку с корицей, пожимает плечами: "Может, опечатка? Или ты слишком много в эти бумаги уткнулась, голова заболит." Но Эльза уже листает потрепанный блокнот, сравнивая записи.

**Второй абзац:**
Найдя в архиве пачку писем от некоего капитана Арвида Бергмана, адресованных в военное министерство и оставшихся без ответа (жалобы на "неучтенные вагоны с рудой" на ветке Мальмё-Треллеборг), Эльза решается на поездку. Гётеборгский порт встретил ее ледяным ветром с моря и запахом рыбы. В мрачном кафе "Якорь" она нашла Петера Нильссона, бывшего механика с того самого грузового судна "Сигрид". Он нервно крутил пустой стакан. "Бергман? Да, знал... Он копал не в ту сторону," – хрипло бросил Петер, оглядываясь. "Говорил про сталь, про контракты... а потом его 'несчастный случай' на причале №4 случился. Взрыв баллона, говорили." Он достал из кармана рваного пальца обгоревший уголок фотографии: группа мужчин у вагона, грузят ящики без опознавательных знаков. "Один из них – мой брат. Пропал в 44-м. Ищи 'Фрею'. Не корабль, а... склад. На окраине, за старым элеватором." Эльза взяла фото, пальцы дрожали. Петер быстро вышел, растворившись в портовом тумане.