Милая Чарити (1969)

Знаешь, такая история про девушку из Нью-Йорка, которая работает… ну, скажем так, *танцует за деньги* в одном заведении. Зовут Чарити, а фамилия у неё — Хоуп-Вэллэнтайн. Прямо как парадокс какой-то: «Надежда-Доблестный» — а сама вечно нарывается на одни и те же грабли. То и дело влюбляется, ох, как же она верит каждому новому принцу! А они — бац! — и испаряются, оставляя её с битым сердцем и парой туфлей на высоком каблуке в раздевалке. Ну честно, я бы уже махнула рукой на весь этот цирк, а она — нет. Снова и снова. И вот однажды лифт. Обычный, душный, с гудящей лампочкой. А в нём — Оскар. Тихий такой бухгалтер из страховой конторы, который даже на кнопку этажа нажимает, будто боится её раздавить. И тут Чарити, вся в блёстках и запахе дешёвых духов. Он — в панике от клаустрофобии, она — в панике от того, что он такой… настоящий. Не врут глаза, не сыпят комплиментами. Просто болтают о чём-то глупом, пока лифт скрипит. И всё — искра. Такая наивная, почти подростковая влюблённость: цветы под дверь, прогулки в Центральном парке, смех до слёз. Но ты же понимаешь, да? Она не может ему сказать. Ну как признаться, что её «работа в клубе» — это не администратор, не официантка… А он, кажется, даже представить не может, что его Чарити — та самая девушка из городских сплетен. И где-то внутри щемит: вдруг всё это рухнет, как те десятки раз до этого? А может… в этот раз всё иначе? (Эх, вот бы верить в такие истории. Но жизнь-то, как правило, не лифт — застреваешь в ней надолго, а хэппи-энды раздают реже, чем бесплатные образцы в супермаркете.)