Раны (1998)

Знаешь, есть такие фильмы, после которых как будто пепел на языке остаётся? Вот этот — точно из тех. Смотришь, а в груди холодок: он же про нас, про 90-е, про тот адок, когда страна сама себя рвала на куски. Брат на брата, сосед на соседа — и всё это под треск автоматов и вонь горелой надежды.

Самое жуткое даже не кровь на экране. А то, как камера ловит детские глаза — широкие, чистые, которые постепенно мутнеют от всей этой мерзости. Как будто невинность не убивают сразу, а душат медленно, по сантиметрам. После некоторых сцен я выключал звук, просто сидел в темноте и думал: «Боже, мы ведь это реально пережили?»

И ведь режиссёр не орет, не тыкает пальцем. Он как будто шепчет: «Смотри, запоминай, это не должно повториться». А сердце всё равно колотится, будто бежишь от чего-то, что догоняет даже спустя 30 лет. Фильм-раскол, фильм-шрам. После него хочется позвонить старшим, спросить: «Как вы вообще выжили тогда?» — но набирать номер как-то... страшно.