Фономания (2019)

Карл, звукоинженер с облупившимся наушником на шее, рылся в коробках возле блошиного рынка на Котбусер-Тор. Его друг Эмиль, в засаленной куртке, чинил усилитель в подвале их самодельной студии: «Опять потратил ползарплаты на этот хлам?» Карл достал потрескавшуюся пластинку без этикетки: «Тут голос… как из радиоприёмника 1948 года». В тот же вечер, пока Эмиль спал на мешках с кабелями, Карл оцифровывал запись. На плёнке, поверх джазовых аккордов, проступил шёпот: «Они сожгли мастерскую на Лихтенбергштрассе». Утром Карл нашёл в почтовом ящике обгоревший обрывок нот с адресом заброшенной фабрики.

Лена, соседка-студентка, случайно удалила файлы с его жёсткого диска, пока пыталась зарядить телефон: «Там же не было ничего важного?» Карл молча вышел, но в метро услышал тот же женский голос из динамиков — пел колыбельную на диалекте, который исчез после войны. В архиве районной библиотеки он нашёл фото: хор в чёрных платьях, 1953 год. Одна из певиц, Ильза Беккер, жила в его доме до 1961-го. Когда Карл вскрыл стену в ванной, обнаружил письма на угольной бумаге: «Они записали наше выступление, но я уничтожила матрицы…» На следующий день Эмиль пропал. В студии остался включённым микрофон, фиксирующий ритмичные удары — как метроном.