Народ (1 сезон)

В Вальдеормине, затерянной между оливковыми рощами, Кармен Молина в пятнистой рабочей робе тычет пальцем в потрепанный контракт. "Выжимаешь нас как лимоны, а теперь и завод закрываешь?" — шипит она, перекрывая гул конвейера. Дон Федерико, владелец консервной фабрики, поправляет галстук с пятном от паэльи: "Рыба ушла на север, как и молодежь. Чем тебя удивлять?" На площади, где треснувший фонтан давно не работал, водитель Пако Рибера разливает покрепче херес в барной тени. "Слышал, у Фернандесов корову за долги забрали?" — бормочет он, вытирая стаканы заляпанным полотенцем. За соседним столиком Лусия, школьная учительница, рисует на салфетке схему: "Если перекрыть трассу грузовикам — фабрика встанет за день".

В мэрии, пропахшей плесенью и лаком для паркета, Лусия тычет в нос чиновнику Хавьеру пожелтевшую бумагу с печатью 1936 года: "Тут четко сказано — участки за рекой наши, а не ваших застройщиков". Тот щурится, поправляя очки со сползшей линзой: "Вы бы в архив сходили, прежде чем бред нести". Тем временем Андерсон, сын Кармен, снимает на телефон, как трое подростков красят стену заброшенного свинарника: "ДОЛГИ ПЛАТИТЕ САМИ" поверх рекламы банка. На углу улицы Альмиранте, лавочник Эухенио чинит проколотую покрышку велосипеда, ворча: "Опять эти сопливые революцию затеяли". К ночи у фонаря с треснувшим стеклом собираются двадцать человек; гитара бренчит "Bella Ciao", но хлопки в ладоши звучат вразнобой.