Никка Заилдар 3 (2019)

Никка, в потёртом сари цвета маренго, копалась в старом комоде с резными ручками. Под слоем маминых шерстяных шарфов нашла конверт с выцветшими чернилами: *«Моей дочери — прочти после смерти»*. Рука дрогнула, когда услышала шаги за спиной. "Что ты там нашла?" — тётя Мина скрестила руки, глядя на пыльный конверт. Никка сунула письмо за пояс, соврав про старые школьные тетради. За окном, в переулке Агры, уличный торговец орал о скидках на манго, а запах карри из соседней харчевни смешивался с пылью. Вечером, при свете керосиновой лампы, она разобрала отцовский почерк: оказывается, участок с манговой рощей, где сейчас стоит фамильный дом Мины, должен перейти ей. "Почему молчала?" — Никка трясла мать за плечо, но та, отворачиваясь к стене с треснувшими обоями, бормотала: "Он ошибся. Тебе не понять".

Рахул, племянник адвоката из Дели, появился на пороге с потёртым кейсом и улыбкой, которая не дотягивалась до глаз. "Ваш отец задолжал моей конторе за консультацию 1998 года", — он тыкал пальцем в расписку, пока Никка разливала чай в жестяные кружки. Они поехали в суд, объезжая коров на дороге, и он внезапно сказал: "Документы фальшивые. Тётя твоя подделала подпись". В тот же вечер Мина устроила скандал из-за сломанного вентилятора, швыряя тарелки с остатками *дал-роти*. "Ты как мать — ноль внимания к семье!" — кричала она, а Никка заметила, как Рахул незаметно фотографирует семейный альбом. Позже, в лавке специй, где пахло кардамоном и ложью, он признался: "Мой отец разорился из-за вашего дела. Я здесь не просто так". Звон колоколов из храма Кришны заглушил её вздох.