Родня (1 сезон)

Майя, 17 лет, копошилась на чердаке фермерского дома в Неваде, разбирая коробки с дедовским хламом. Под слоем пыльных покрывал нашла потрескавшийся фотоальбом: на снимке 1940-х женщина в цветастом платье стояла рядом с тем же домом, но фоном были кактусы, которых сейчас не было на участке. "Эй, Джейкоб!" — крикнула она брату, спускаясь по скрипучей лестнице. — "Кто это в платье с ромашками?" Джейкоб, чинивший забор из колючей проволоки, вытер лоб: "Бабушка Элли? Хотя... у неё никогда не было татуировки на руке". За ужином тётя Лейла неловко замолчала, уронив вилку с жареной картошкой: "Выбрасывай старьё, Майя. Тут крысы всё прогрызли".

На следующее утро Джейкоб нашёл в сарае ящик с письмами на японском, завёрнутый в тряпку с запахом керосина. "Иммиграционные документы... 1942 год?" — он тыкал пальцем в печать с орлом. Лейла, услышав, ворвалась с лопатой: "Прекратите рыться в прошлом!" Но Майя уже несла к дяде-нотариусу фотографию, где незнакомка держала ребёнка с родимым пятном, как у Джейкоба. В кабинете пахло мятным чаем и плесенью. "А, так вы нашли сестру вашего прадеда, — дядя почесал циферблат карманных часов, — её интернировали в техасский лагерь, а дом конфисковали... кроме подвала". В ту же ночь брат с сестрой откопали люк под кухонным линолеумом — внутри лежала разбитая фарфоровая кукла в кимоно и конверты с выцветшими рисунками драконов.