Хорошо, что Рождество (2022)

Эмили, 27 лет, печет имбирные пряники в тесной ванкуверской пекарне "Sugar Spruce". За окном — рыхлый снег, на витрине треснул пластиковый олень. Она вытирает муку с iPhone 8, читает смс от арендодателя: *"Декабрьская плата +15% за отопление"*. В дверях звякает колокольчик — курьер Лукас в потертой куртке приносит коробку с ванилью. "Слушай, у тебя тут третий день 'Jingle Bells' играет. Не взорвешь колонку?" — смеется он, ставя пакет с корицей на стойку, где лежит недописанное меню мелом. Эмили закатывает глаза, но добавляет ему в чашку бесплатный капучино. Пока он пьет, замечает, как он поправляет фото в рамке — снимок девочки в инвалидной коляске на фоне Capilano Suspension Bridge.

Лукас ковыряет отверткой замок в своем ржавом фургоне возле гаражей на East Hastings. В кармане жужжит телефон — сестра Сара пишет: *"Маяк в Стейвли уже снесли. Где теперь Алине гулять?"*. Он швыряет инструмент в сугроб, вспоминая, как две недели назад вез торт Эмили в богатый район Шонесси. Там, в доме с гирляндами в виде северного сияния, хозяйка кричала, что малиновый безе "выглядит дешево". Сейчас он звонит Эмили: "Эй, у тебя остались те кексы с бурбоном? Думаю, завтра их в приют на Victoria Drive отвезти". За кассой Эмили, разбирая счет за электричество, находит старую открытку от бывшего: *"Прости, не могу быть твоим 'рождественским чудом'"*. Рвет ее, бросает в ведро, где плавает обгоревшая лампочка от гирлянды.