Линкольн в Иллинойсе (1940)

В Нью-Сейлеме Эйб Линкольн топчет пыльные улицы, разнося письма как почтмейстер. Его длинные ноги застревают в грязи после дождя, а клиенты в лавке Нэта Дункана ворчат: «Опять «Гамлета» штудируешь вместо того, чтоб цены на муку вывесить?» Джошуа Спид, хозяин лавки, смеётся, вытирая пот со лба: «Брось книгу, Эйб. Вот фермерша Оуэнс требует счёт за пряжу — ты же её вчера в сугроб уронил». По вечерам Линкольн спорит с траппером Джеком Армстронгом в таверне «Белый дуб» о налогах на виски, размахивая куриной ножкой вместо указки. Переезд в Спрингфилд в 1837-м — телега, набитая потрёпанными томами Блэкстоуна и пустыми бутылками из-под патоки.

В конторе «Стюарт & Линкольн» чернильные пятна на полу сливаются с тенями от керосиновой лампы. Уильям Херндон, младший партнёр, тычет пальцем в газету: «Стивен Дуглас опять кричит про «суверенитет штатов» — тебе хоть бы что?» Эйб, чиня перочинным ножом сломанный стул, бормочет: «Он путает волю народа с волей плантаторов. Завтра в суде по делу Смитов — ищи прецеденты по земельным спорам». Мэри Тодд, поправляя оборванную оборку на платье, шипит у камина: «Ты обещал быть дома к ужину. Опять эти вечные дебаты с демократами!» В 1858-м толпа у здания капитолия в Чикаго скандирует его имя, а он, поправляя помятый цилиндр, шепчет Спиду: «Боюсь, это только начало. Юг не простит моих слов о рабстве».