Штисель (1-3 сезон)

Акива, худощавый парень в черной кипе и помятом пиджаке, каждое утро протирает прилавок в семейной лавке канцелярии на улице Меа Шеарим. Его отец Шулем, с седыми пейсами и вечно озабоченным видом, ворчит: *"Ты опять забыл заказать синие чернила? Клиенты спрашивают, а я как дурак стою"*. По вечерам Акива рисует в тетрадке с облупившейся обложкой — портреты соседей, старуху с кошкой на балконе, детей у синагоги. Однажды Шулем находит набросок покойной жены Рахели под стопкой счетов: *"Ты что, Тору не читал? Изображения лиц…"* — бормочет он, но прячет рисунок в ящик стола, не смывая угольные пятна с пальцев.

На кухне у сестры Гиты, где пахнет цимесом и детским порошком, Акива пьет чай из стакана с подстаканником. *"Тебе бы жену, а не эти каракули"*, — говорит она, разливая суп по тарелкам. После шаббата он тайком идет в мастерскую к Либави, вдове с рыжими волосами, которая реставрирует старые книги. *"Ты рисуешь так, будто боишься разбудить линии"*, — смеется она, показывая ему треснувший переплет Агады. Когда сваха приносит фото невесты из Бней-Брака, Акива роняет листок с номером телефона в ведро с мусором — под слоем картофельных очистков виднеется уголок его нового эскиза.