Дунки (2023)

Раджеш, 22 года, моет потрескавшиеся глиняные чашки в чайной лавке «Шанти» на окраине Мумбаи. Рядом грохочет автобус, выплескивая на асфальт поток пассажиров в выцветших сари. Его младшая сестра Мира, в потертом рюкзаке с учебниками по программированию, тычет пальцем в экран телефона: «Смотри, в Дели набор на курсы медсестер. Говорят, потом визу в Германию дают». Вечером, за ржавой калиткой общежития ткацкой фабрики, Раджеш сталкивается с Аравиндом — парнем в кожаной куртке, пахнущим дешевым одеколоном. Тот разворачивает смятый листок: «Три паспорта, два билета до Лондона. Деньги — через неделю, или место займет кто-то другой».

В комнате Раджеша, где обои отклеиваются возле вентилятора, Мира высыпает на кровать бабушкины серебряные серьги и стопку рупий, спрятанных в банке из-под куркумы. «Это все, что осталось», — шепчет она, а за стеной соседка кричит на детей, разбивших тарелку. Аравинд требует доплату за «срочность», и Раджеш, стиснув зубы, закладывает отцовские часы в ломбарде у рынка. На причале, где грузчики таскают ящики с манго, их останавливает полицейский с фонарем: «Документы». Мира хватает брата за руку, но из тени выходит детектив Кабир в помятом пиджаке: «Бежать собрались? Давайте поговорим без свидетелей». В его голосе — смесь усталости и чего-то, напоминающего жалость.