Антитела (2021)

Доктор Эмили Картер втирает гель-антисептик в потрескавшиеся руки, пока монитор в лаборатории на третьем этаже чикагского исследовательского центра мигает красным. Ее ассистент Джейк, в мятом халате с пятном от вчерашнего кофе, сбрасывает данные с микроскопа в таблицу. «Крысы из второй группы начали кашлять», — бормочет он, тыча пальцем в график. Эмили игнорирует звонок сестры — та уже трижды оставляла голосовые о детских вещах: сломанной качеле, счете за электричество. Вместо этого она достает из холодильника пробирку с маркировкой «AS-22», вспоминая, как директор Лоренс вчера рвал на себе галстук: «Если FDA узнает, что мы пропустили третью фазу тестов…»

Через два дня медсестра из клиники в Монтане присылает Эмили видео — мужчина в изоляторе бьется в судорогах, на шее вздулись синие прожилки. Его имя, Майкл Тернер, всплывает в ее почте рядом с отчетом о командировке в Бразилию. Джейк, жуя холодную пиццу за монитором, вдруг замечает: «Ты видела, что у него татуировка? Такая же, как у твоего брата». Эмили роняет стакан с водой, когда на экране телефона высвечивается сообщение от сестры: «Приезжай. С Лайамом что-то не так». По дороге в аэропорт она слышит репортаж о вспышке в городе — диктор упоминает карантинные зоны и перебои с электричеством. В кармане халата, забытого на стуле, жужжит телефон CDC.