Собачья жизнь (2024)

Матиас, в потёртой куртке с оторванной пуговицей, таскает ящики с воблой в порту Вальпараисо. Росио раскладывает авокадо в киоске на углу Пласа-Сотомайор — её фартук пахнет чимичурри, а сдачу она хранит жестяной банке из-под печенья. «Спина опять гудит, как мотор у Камило», — бормочет он за ужином, вытирая ладонью пот со лба. Она суёт ему пузырёк с мазью, купленной у слепого травника с улицы Альмиранте-Монтт: «Завтра попроси Родриго помочь с контейнерами». Их пёс Чоко, помесь овчарки и дворняги, таскает во двор обрывки газет с объявлениями о сносе ветхих домов. По вечерам сосед-инвалид Луис играет на гитаре *cueca*, а Росио режет хлеб на треснувшей тарелке с рисунком колибри.

Уведомление из муниципалитета принёс курьер в белых кроссовках — киоск мешает строительству парковки для туристического автобуса. Кармен, продавщица с лотка *sopaipillas*, шепчет за рюмкой *писко*: «Дон Эстебан вон за кокаином сидел, а теперь офисы сдаёт». Матиас ночью пробирается к стройплощадке, крадёт мешок цемента и прячет под кроватью, где Росио хранит коробку с письмами покойной матери. Чоко воет на луну, царапая дверь сарая с прогнившими досками. «Мы ж не просили море выкопать, — Росио давит сигарету о подоконник, заляпанный краской. — Просто оставьте наш угол». Утром Кармен приносит им лепёшки, завернутые в газету с заголовком «Обновление исторического центра».