Бернар Тапи просыпается в тесной комнатке над булочной в Лионе, запах горячего хлеба смешивается с дымом от сигареты на подоконнике. В зеркале — новое лицо: рыжие усы, шрам на щеке. «Мари, спустись, тесто подходит!» — кричит снизу мужчина в заляпанном фартуке. Бернар машинально закатывает рукава, понимая, что теперь он — пекарь Антуан. Через три дня он уже водит такси по промозглым улицам
Лайза застряла в нью-йоркском метро, когда получила сообщение от Джейкоба: *«Кинотеатр на 8-й улице, 19:30. Я в красной куртке»*. Он не упомянул, что кинотеатр закрылся год назад. Она пришла к заколоченному зданию, нашла его сидящим на скамейке с двумя стаканами кофе-фраппе. "Думал, ты оценишь иронию," — усмехнулся он, протягивая напиток. Позже, в его квартире с отслаивающимися обоями,
Марта Харпер заметила, что её куры перестали нестись, а забор у гаража треснул после того, как соседский грузовик задел колонну. Её муж Джеймс, бывший учитель химии, нашёл в кустах пустые банки из-под краски с инициалами «C.G.» — Карлос Гарсия, владелец автосервиса через дорогу. «Опять его Лукас баловался», — бурчал Джеймс, поправляя очки. Тем временем Линн, жена Карлоса, заставила сына отмывать
Ли Минь, дочь владельца чайной лавки в уезде Цзяннин, должна была отправиться в паланкине к дому Чжан Вэя — сына уездного начальника. Но носильщики перепутали адрес из-за сломанной ручки паланкина и доставили её к Лю Чену, художнику, снимавшему комнату над красильней. «Где это я?» — спросила она, выйдя и поправляя красный шёлковый головной убор. Лю Чен, вымазанный в синей краске, уронил кисть:
Эмилия Кларк, 22 года, втирается в закрытый архив Британской библиотеки, подделав удостоверение стажера. Ее сообщник Джеймс Толбот, бывший однокурсник-программист, взламывает систему видеонаблюдения через приложение на старом Nokia, пока охранник курит у выхода на Стрэнд. «Ты уверена, что это не про политику?» — бормочет он, разглядывая сканы писем викторианской эпохи. Эмилия копирует рукопись
Джейкоб Реннер, детектив из Мельбурна, сидит в своем кабинете на третьем этаже старого здания полиции на Флиндерс-стрит. В руках — термос с остывшим кофе, на столе — фото пропавшего студента Люка Эмерсона. "Опять эти отчеты, а? Может, сначала кофе?" — бросает он напарнице, Лии Моррис, которая листает записи с камер возле парка Ярра. Люка нашли в четыре утра у реки: в руке зажат кухонный
Лиз Дюран, 19 лет, моет столики в кафе *La Brume* на окраине Парижа. Утром 12 октября она находит в старом пальто, забытом на вешалке, потрёпанный блокнот с надписью «Ж.К.» и адресом в Брюсселе. «Ты опять копаешься в чужих вещах?» — бросает бармен Луи, разливая эспрессо. Вместо ответа Лиз прячет блокнот под фартук, позже сравнивая почерк с открытками от отца, который исчез пять лет назад. Её
Рен, 17 лет, коптит рыбу на рассвете возле кузницы в деревне Хакурэй. Руки в саже, фартук заляпан маслом — каждое утро начинается с починки мотыг и серпов для соседей. "Снова спалил край рубахи", — ворчит мать, вытирая стол грубой тряпкой. Он молчит, теребя медный амулет с трещиной — единственное, что осталось от отца, пропавшего в пещерах Сирайи. Внезапный вой огненных шакалов
Мариана, фармацевт из аптеки на углу улицы Венесуэла и 9 Октября, нашла в коробке с бинтами смятую записку: *«Перестань копать, или твоя дочь заплатит»*. Она выронила ее, услышав звон колокольчика на входе — зашла старушка за мазью от артрита. Брат Марианы, Луис, сержант полиции в потрепанной форме, вечером сидел на кухне, разглядывая записку. «Опять папа лез в эти дела перед смертью?» — спросил
Лиам, 34 года, оператор дробильной машины на заводе по переработке пластика в Пайн-Ридж, штат Огайо, замечает зеленоватые пятна на ладонях после ночной смены. Его соседка Эмили, социальный работник с постоянно потрескавшейся помадой, в тот же день выслушивает жалобы двух подростков из своего района на странные мигрени и металлический привкус во рту. В закусочной *Marty’s Diner* Лиам, разглядывая
Лена распаковывает коробки с книгами в гостиной, заляпанной пятнами от старой краски. За окном — пляж, где серферы падают с волн, но она не смотрит. Софи, младшая, копается в шкафу с треснувшей дверцей, находит пачку писем на немецком: «Ты вообще читала, что отец писал матери перед отъездом?» — бросает она, размахивая конвертом 1998 года. Лена молчит, достает из кармана зажигалку с гравировкой
Володя, сорокалетний кладовщик с завода «Прогресс» в Тольятти, каждое утро начинал с подгоревшего кофе из автомата в подсобке. На столе — пачка сигарет «Прима», смятый график отгрузок и фотография дочки-подростка в рваных джинсах. «Опять Лера в школу не пошла», — бурчал он в трубку бывшей жене, пока грузчики таскали ящики мимо треснувшей плитки. Вечером, выходя через проходную, он наткнулся на