Эйлюль, худышка в выцветшей кофте, копается в архивах муниципалитета Бешикташа. Ее пальцы задевают пленку микрофильма — кадры демонстрации 1995 года, где женщина с ее родинкой над губой бросает камень в витрину банка. «Кем была Зейнеп Акар?» — спрашивает она старика-архивариуса, пока тот наливает чай в ребристые стаканы. Он кашляет: «Спроси у своего отца. Они в одном цеху работали». Дома, за
В Берлине Лена Штраус, виолончелистка с нервным тиком левого глаза, находит в архиве Берлинской государственной оперы потёртую партитуру с пометками на сербском. Её сосед Милош Ковач, бывший сапёр из Белграда, узнаёт почерк своего покойного брата-композитора: «Он писал это под обстрелами в 99-м. Искал мелодию, которая заглушала бы взрывы». Они едут в Белград, где в подвале кафе «Звезда» с
Лейла, парикмахер из захолустного городка Бриктон, каждое утро начинала с перепалки с соседом Оливером из-за его вечно воющего пса. «Твой Бакстер опять мой мусорный бак перевернул!» — кричала она, закутываясь в потертый халат с кофейными пятнами. В тот день, пока красила клиентке корни в грязно-розовый, услышала от подруги Джесс про пропажу кота миссис Пратт. «Говорят, в старом доме на Пайн-стрит
Ольга, Татьяна и Ирина съезжаются в екатеринбургскую пятиэтажку, где их отец Николай лежит после инсульта. Квартира пахнет мазью «Капсикам» и тушёной капустой — соседка Валентина Семёновна приносит еду в контейнерах. На кухне, обклеенной обоями в мелкий цветочек, Ольга, хирург из Москвы, стучит ножом по столу: «Договорились — две недели у каждой. Я в понедельник на операцию». Татьяна, владелица
Тереза, с рыжими волосами до плеч и привычкой теребить сережку-крестик, упаковывает чемоданы в съемной квартире на улице Алфама. Рафаэль, ее парень с родителями из Севильи, ставит коробку с книгами на лестницу: «В Мадриде будет лучше. Папа в ресторане место для тебя найдет». Она молча поправляет фото бабушки в выцветшей раме — та работала на консервной фабрике в Портуу. На кухне пахнет жареными
Лука, парень с выгоревшими розовыми волосами, копался в груде виниловых пластинок в подсобке парижского клуба *La Lune*. Его сестра Элен исчезла три дня назад после ночного выступления — на столе осталась только её серебряная заколка в форме скорпиона. «*T’as vu Hélène? Elle dansait ici samedi*», — спросил он у бармена, перебивая гул басов. Тот молча протянул смятый листок с адресом склада в
В Барселоне, на углу улицы Каррер-де-ла-Мерсе, Лусия, рыжеволосая официантка в засаленном фартуке, разливает *cortados* у стойки кафе "El Sur". Рядом, за столом с потёртой мраморной столешницей, Марко, худой парень в берете, копирует в блокнот орнамент с фасада церкви Санта-Мария-дель-Мар. «Ты снова забыл про голубей», — бросает Лусия, указывая на пустующее место у готического окна на
Риза копошится в папках с отчетами о пропавших в Джакарте, когда Сурья врывается в комнату с потрепанной картой. «Смотри, все метки ведут к порту Танджунг-Приок, — тыкает он в пятно ржавчины на бумаге, — там грузовики с рыбой пахнут, как гнилые яйца». Риза вспоминает, как сестра Амина перед исчезновением шептала про «ночные конвои» и сломанный фонарь у их дома на улице Манга Джуа. Они крадутся
Раден, младший архивариус из Джакарты, находит в коробке под сестриной кроватью потрёпанный блокнот Синты. На последней странице — схема горной деревни Ларунг, подписанная дрожащими буквами: *«Они сказали, я должна стать мостом»*. Соседка Марта, вытирая руки о фартук, шепчет, как видела Синту неделю назад у автобусной остановки с мужчиной в чёрной рубашке с вышитым солнцем на спине. «Ты же
Ли Вэй, младший архивариус в муниципальной библиотеке Пекина, наткнулся на потёртую нефритовую шкатулку в коробке со списанными книгами. Внутри лежал листок с иероглифами: «Одно желание — одна цена». За окном гудел утренний трафик, а коллега Ма Линь жаловалась на мигрень. «Хоть бы она замолчала», — буркнул Ли Вэй, потирая затекшую шею. На следующий день Ма Линь попала под велосипед курьера и
Лиам, 34-летний ночной сторож краеведческого музея в Чикаго, находит в подсобке за ящиками с этикетками 1980-х потрёпанный дневник. На первой странице — фото женщины в платье с геометрическим узором и запись фиолетовыми чернилами: *"Они сказали, я исчезну 12-го, но правду спрятала под плиткой у фонтана"*. Лиам проверяет дату — 12 октября 1978 года. В 4 утра он едет на площадь Рандольфа,
Усаги, в растрепанных волосах и фартуке с пятнами от варенья, пытается успеть собрать Чибиусу в школу, пока Мамору сквозь зевоту листает новости о загадочных «звездных аномалиях» на ноутбуке. В парке у статуи льва Чибиуса находит странный кристалл, который при контакте проецирует голограмму женщины в плаще — та называет себя Элизией и шепчет: «Они уже здесь. Ищите Хрустальный Нексус». Вечером,