Кёко Уотэна, с розовыми волосами и рваным пиджаком, впервые сталкивается с Кацуей Хонда у школьного забора. Она пытается закурить за углом спортзала, но новый учитель математики замечает торчащий из её рукава мятый пачек. «Сигареты «Lark»? — щурится Кацуя, поправляя очки. — В 90-х они были популярнее». Кёко дерзит: «Собираетесь читать лекцию о вреде?» Вместо ответа он достаёт леденец «Сакура-мэ»
Лайам Карвер, инженер-электронщик с обгоревшими от паяльника пальцами, обнаружил аномалии в чертежах экспериментального чипа, который разрабатывал в подвальной лаборатории лондонского технопарка. Его коллега, Софи Брент, постоянно жаловалась на перегоревшие предохранители в блоке питания, пока однажды не нашла в системе тестовые записи на русском языке. «Это даже не наш стандарт кодировки, —
Лейла, официантка из захудалого кафе в Бруклине, каждое утро вытирала пятна от эспрессо на стойке, пока не заметила Итана — гитариста, игравшего в метро версию *Clair de Lune* на расстроенной Fender. Он оставлял мелочь в стеклянной банке с надписью «На билет до Оклахомы», а она подкладывала туда купюры из чаевых. «Ты платишь за то, чтобы я исчез?» — спросил он как-то, застав ее за этим. Она
Саори Кавабата, 14 лет, тайком пробирается через дырявую сетку забора городского парка в Хиросиме, чтобы потренироваться с клюшкой, которую смастерил её отец из бамбуковой палки и обрезков кожи. Её подруга Айко Накамура, разминая пальцы в залатанных перчатках, бросает мяч в ржавую банку из-под кофе: "Если попадёшь, отдам последний моти из ланч-бокса". После удара мяч застревает в луже,
Хирото застрял на станции Сибуя из-за сбоя поездов, опоздав на собрание клуба археологии. В кармане рюкзака он нашел старую карту с меткой возле магазина комиксов в районе Акихабара. «Ты опять копался в барахле на чердаке?» — спросила Аяка, указывая на потрепанные края бумаги. Вместе с Такуми, который до этого разбирал старые кассеты с игрой *Dragon Quest*, они расшифровали шифр: координаты вели
Раньше его звали Акумара, и он раздавал приказы, от которых дрожали горные хребты. Теперь он Сато Такуми — 28-летний офисный работник с вечным насморком из-за кондиционера в токийском небоскрёбе. Вместо армии тенелюдов — коллега Огава, которая тычет пальцем в его отчёт: *«Ты опять перепутал цифры. Хочешь, чтобы меня уволили?»* По дороге домой, жуя холодный онигири из круглосуточки, он натыкается
В пригороде Осаки молодой риелтор Такуми, в потёртых туфлях и с блокнотом от клиентки-бабушки, натыкается на заброшенный дом с вечно горящим фонарём у ворот. Внутри — стопки газет 1987 года, плесень в форме детской ладони на стене, радио само включает джазовые мелодии. «Тут даже тараканы сбежали», — бормочет он, но подписывает контракт с владельцем, стариком Ито, который шепчет: «Она любила
Джейк, 22 года, после гибели подруги Эмили в ДТП на мосту Линкольна, перестал ходить на пары в чикагский колледж. Каждое утро он покупает два стакана карамельного рафа у бариста Софи в *Green Bean* — второй ставит на подоконник своей съемной квартиры в районе Уикер-Парк. В ящике с старыми футболками находит Эмилин ноутбук с наклейкой «Тихо! Не мешай творить»: внутри папка «Для придурка» с видео,
Элайджа Грэйвз, бывший механик с татуировкой орла на предплечье, коптит мясо в самодельной коптильне за гаражами в индустриальной зоне Филадельфии. Его дочь Лейла, 17 лет, в рваных джинсовых шортах и с пачкой сигарет в кармане, пытается починить старый мотоцикл Yamaha, который они с отцом нашли на свалке. «Ты опять сбежал с дежурства?» — бросает Элайджа, вытирая руки промасленной тряпкой. Лейла
В квартире на Ленинградском проспекте, 12, Марина Шумилова находит в старом чемодане отца пачку писем с водяными пятнами. В них — адреса в Твери и подпись «Л.К.». Она звонит брату Сергею, который в это время меняет прокладку в протекающем кране: «Ты вообще помнишь, как он исчез в 98-м?» Сергей молчит, потом бросает гаечный ключ в раковину: «Мать говорила — бросил нас. И всё». На следующий день
Цюй Лин, дочь разорившегося торговца шелком, каждое утро пробиралась через шумный рынок Чанъаня, чтобы успеть на уроки каллиграфии в храме Байлунь. Ее коричневый халат постоянно цеплялся за корзины с рыбой, а в руке она сжимала потрепанную тетрадь с эскизами иероглифов. Однажды, спасаясь от погони стражников после кражи персика у торговца Ван Ли, она врезалась в Ци Юаня — молодого чиновника в
Гаррет, рыцарь-скелет в ржавых латах, вываливается из трещины в стене заброшенного храма Киото прямо в переулок с запахом жареного такояки. Его пустые глазницы уловили мерцание неоновой вывески «24h Ramen», а под ногами хрустнула разбитая бутылка саке. Вспышка камеры телефона — щурящаяся девочка в школьной форме, Аяме, тычет в него селфи-палкой: «Эй, окама-скелет! Ты из косплея или бакэмоно?»