Эмили, младший разработчик из Сан-Франциско, заметила странные лаги в алгоритме рекомендаций соцсети Flare. В 3:17 ночи, разбирая строки кода под мерцающий свет монитора, она нашла скрытый бэкдор. «Ты видел это?» — ткнула пальцем в экран, разбудив Джейка, сисадмина, который спал на офисном диване, прикрыв лицо худи. Вместо ответа он проверил логи: «Кто-то стянул данные юзеров из Бостона и Майами.
Саори Накадзима, 22 года, приезжает в посёлок Хиросава префектуры Яманаси, чтобы забрать документы на виноградник, оставшийся после смерти бабушки. В старом сарае с треснувшими окнами она натыкается на Рюносукэ Кавамуру, 25 лет, соседа, который десятилетиями помогал ухаживать за лозами сорта «Косю». «В прошлом году без тебя мы собрали 300 ящик, — бросает он, разбирая ржавые секаторы. — А ты даже
Дэниел Крэйг в тренировочном зале Pinewood Studios отрабатывает сцену погони из *Казино Рояль* — прыжок через строительный кран заканчивается вывихом плеча. Физиотерапевт Марк, растирая лед, ворчит: *"Если сломаешь шею, новый Бонд нам искать через месяц"*. Барбара Брокколи в джинсах и потрепанном свитере листает раскадровки с режиссером Мартином Кэмпбеллом, споря о финальной сцене:
Кай, в черной кофте с порванным рукавом, пялится в окно кабинета алгебры. За соседней партой Эмили рисует в тетради крылатую змею — символ из граффити в подземном переходе возле школы. «Ты опять не спала?» — бросает Кай, кивая на синяки под ее глазами. Она прячет руку с обожженными краями ладони: вчерашний эксперимент в заброшенной лаборатории за старым спортзалом вышел из-под контроля. После
Эмили, повар в захудалом ресторане La Courgette, натыкается на рассыпанную муку в подсобке и ругается сквозь зубы: *"Опять Лукас забыл закрыть мешок"*. Она мечтает о собственном кафе, но копит годами. На рынке Монреаля сталкивается с Софи, которая торгует миндальными круассанами и спорит с покупателем: *"Корицу кладу только в яблочный штрудель — и точка"*. Софи арендует
Эмили Торн, 17 лет, пробивается в капитаны чирлидеров школы «Вестбрук Хай» после внезапной травмы предыдущего лидера. Её рыжие волосы вечно растрёпаны, форма не по размеру — рубашка с подпиской «Лена, 2018» торчит из-под свитера. В спортзале, где пахнет старым линолеумом и энергетиками, тренер Мартинес ставит ультиматум: «Через месяц — отбор на регион. Если не поднимешь состав, ищешь новую
Амир, мясник с рынка Петалинг, первым заметил странности — у клиентов начали синеть ногти, а старуха-торговка рисом жаловалась на «проклятых крыс», кусающих людей по ночам. Когда доктор Лина из городской клиники принесла ему пробирку с черной слизью, найденной в канализации за ларьком с *сате*, он рассмеялся: «Ты думаешь, я виноват, что туристы травятся моим кебабом?» На следующий день рыбак
В переулках Дхарави, Мумбаи, 17-летняя Сайна развозит посылки на потрёпанном мопеде «Херо», задевая ведро с краской у уличного художника. Её отец, Раджеш, лежит в однокомнатной квартире на матрасе с выгоревшим цветочным принтом, пьёт чай с кардамоном из жестяной кружки. «Опять гоняла как угорелая?» — хрипит он, поправляя очки с заклеенной скотчем дужкой. «Иначе не соберу на твои таблетки к
Ли Соён, 42 года, каждое утро открывала химчистку в переулке за станцией Чунъянни. Пятна от соевого соуса на рубашках клиентов, запах растворителя, треск радио — всё это сливалось в монотонное жужжание. Дочь Мина, 16 лет, перестала завтракать дома: «Не хочу опоздать на допкласс по математике», — бросала, хлопая дверью. Вечером Соён находила смятые записки в карманах школьной формы: «Ха Джунъиль,
Алиса, девушка в рыжем худи с пятном от кофе на рукаве, работает тестировщицей в стартапе по разработке AI. Её офис — бывший цех завода в Москве, где бетонные стены украшены неоновыми граффити. Каждый день она проверяет обновления для робота Артема — андроида с лицом, похожим на студента-филолога, который заказывает в столовой борщ без сметаны. «Ты опять не починила кофемат?» — бросает она
Анна, медсестра с облупившимся лаком на ногтях, дежурит в полупустой больнице под Тверью. Запах хлорки смешивается с ароматом вчерашней гречки из соседнего кабинета. «Опять смена за Машкой?» — бросает санитарка, протирая шваброй треснутый линолеум. Дома дочь Лиза, пятнадцать лет, красит губы фиолетовой помадой перед зеркалом в хрущевке: «Ты хоть помнишь, когда мы в кино ходили?» Анна молча
В луисвиллском переулке 12-летний Кассиус Клей швыряет украденный велосипед в мусорный бак, слезы смешиваются с пылью. Тренер Джо Мартин, заметив вспышку ярости, хватает его за плечо: «Драться хочешь? Заходи в зал завтра — покажу, как это делать без криков». Через три года Клей, в стоптанных кедах и с потрескавшимися перчатками, нокаутирует взрослого соперника на региональном турнире. В 1964-м,