Эмили, медсестра из Чикаго, получает письмо от бабушки Маргарет из провинциального Уитфилда (штат Небраска) — в конверте ключ от старого амбара и фотография 1940-х, где Маргарет стоит рядом с незнакомым солдатом. В автобусе, протирая сколотую чашку с надписью *«World’s Best Nurse»*, она звонит подруге: *«Ты представляешь, там даже Wi-Fi нет. На две недели, максимум»*. В Уитфилде её встречает
В пригороде Нью-Джерси, 42-летняя Клара Моррисон, менеджер аптеки, обнаруживает, что её свекровь, 67-летняя Маргарет Бойд, подменила её противозачаточные таблетки витаминами. Маргарет, бывшая медсестра, делает это в прачечной их двухэтажного кирпичного дома, пока Клара на работе. «Дети — это благословение, — шепчет она, закатывая глаза на фотографию единственного сына Дерека, — а ты тратишь время
Майя, в потёртой кофлей оранжевой толстовке, каждую ночь сидит на кухне с графиком занятий, расписанным до 2:47. Её мать оставляет на столе холодные блинчики с сыром, которые та доедает в 4 утра, параллельно переводя статьи о нейронных сетях. В школе Джейк, капитан футбольной команды, тыкается в учебник химии в пустом спортзале: «Чёрт, ионы или протоны?» — бормочет он, стирая кроссовком
Саори, 12 лет, живет в квартире с треснувшими стенами на окраине Токио, где уличные фонари питаются от детских слёз, а метро работает на гневе офисных работников. Её отец, Кейдзи, с синяками под глазами от ночных смен, чинит старые аккумуляторы в подвале завода «Мицубиси-Энерджи», принося домой пайки с кусочками вяленой рыбы. После школы девочка тайком подключает себя к сломанному радиоприёмнику
Эмма, рыжая официантка с татуировкой единорога на запястье, каждое утро протирает стойку в забегаловке «Горячий кот» тряпкой, пахнущей старым маслом. Рядом Боди, повар в засаленном фартуке, жарит котлеты под хип-хоп из колонки с треснутым корпусом. «Снова эти туристы заказали «Адский бургер», — бросает он, кивая на стол у окна, где пара в ковбойских шляпах листает меню с потрёпанными углами.
Эйден Морроу, 27-летний курьер из Бруклина, развозит заказы на потрёпанном велосипеде с корзиной, обклеенной стикерами пиццерий. По четвергам он забирает сестру-подростка Лексу из школы — та тычет пальцем в его ладонь, где после вчерашней ссоры в баре остался шрам, уже заживший без следа. «Опять *это*?» — бурчит она, ковыряя вилкой в картошке фри. По ночам Эйден рисует граффити на заброшенных
Алекс, пятнадцатилетний сын местного автомеханика, находит в подвале заброшенного склада на окраине Редвуд-Хиллз потрёпанный дневник с шестеркой на обложке. Вместе с Мией, соседкой-старшеклассницей, подрабатывающей в кафе «У Марго», и Джейденом, её младшим братом, они расшифровывают записи при свете керосиновой лампы. «Тут про ритуал с тремя свечами и зеркалами, — бормочет Алекс, вытирая сажу с
Эмма Росс, медсестра из провинциального Редмонда, каждое утро в 6:45 слышит гул мусоровоза под окнами своей квартиры на Пайн-стрит. Она замечает, что трещина на чашке с кофе, которую держит в руке, повторяется три дня подряд — та же форма, тот же изгиб. В автобусе №14 мужчина в клетчатой кепке всегда спрашивает у водителя: «До станции Меридиан доберёмся?», а старушка с рыжей таксой выходит на
В заброшенном тоннеле метро в Ист-Энде Лондона инженер-эколог Мара Шоу, проверяя пробы воды, натыкается на слизь с фосфоресцирующими вкраплениями. Ее напарник Том, бывший военный, узнает структуру по отчетам с заброшенной станции «Бейкерлоо»: «Это не наши грибки, Мара. Смотри — здесь хитин, как у тех образцов из Чилийской шахты». Они пробираются через завалы, обнаруживая яйца, прикрепленные к
Джейк, студент третьего курса колледжа в провинциальном Айдахо, пялится в ноутбук с потрескавшимся экраном. На столе — пустая пиццевая коробка из «Домино», три банки Red Bull и конспекты по машинному обучению. В чате группы горит сообщение от профессора Картера: *«Сервер с тестовыми данными отключат в четверг в 23:59. Позже — никаких исключений»*. Подруга Лина, перекинув через плечо рюкзак с
Миа Картер, 17 лет, таскает рюкзак с коньками через весь квартал в Оттаве, чтобы успеть на утреннюю тренировку перед уроками. Ее мать, Лора, бывшая фигуристка, теперь жесткий тренер — заставляет повторять прыжок «тройной аксель» до тех пор, пока у Миа не начинает дергаться левая коленная чашечка. «Ты снова приземляешься на ребро, а не на зубец, — бросает Лора, не отрываясь от секундомера. — Это
Лина, библиотекарь с рыжими волосами, постоянно затянутыми в пучок, обнаружила в архиве папку с выцветшими чертежами здания оперы Гарнье. В углу одного листа — пометка чернилами: *«Эмиль, проверь вентиляционные шахты перед спектаклем 12.03.1875»*. Заинтригованная, она прокралась в подвал, где между стеллажами с костюмами XIX века нашла деревянную фигурку совы со сколотым крылом. «Это не просто