Олег, механик из прифронтового Краматорска, каждое утро чинил ржавые «Запорожцы» в гараже за домом. Его соседка Марина, медсестра в полуразрушенной горбольнице, тайком подкладывала ему в холодильник банки тушенки — «Чтоб не сдох с голоду, пока двигатели ковыряешь». Они спорили на кухне с треснувшим окном: «Уезжай хоть с эвакуационным», — бросала она, заматывая бинты. Он молча чинил ее чайник,
Эйтан, 32 года, владелец маленькой пекарни *Лахамим* в Тель-Авиве, каждое утро начинал с замеса теста под треск старого вентилятора. Его клиенты — пенсионеры с рынка Кармель и студенты из соседнего колледжа — жаловались на изюм в хале, но возвращались за его фирменным ржаным хлебом. В четверг, когда жара достигала 40 градусов, в дверь ворвалась Лиат, 28 лет, в потёртых джинсах и с чемоданом — она
Чжан Вэй, психиатр за сорок, каждый день приезжает в клинику на углу улицы Хуанпин в Шанхае на велосипеде с корзинкой. В кабинете у него всегда пахнет лавандой из старой аромалампы, подарок бывшей пациентки. Ли Минь, стажерка в очках с толстыми линзами, поправляет ему галстук: «Вы же сегодня выступаете на конференции. Опять в пиджаке с пятном от соевого соуса?» Он хмыкает, доставая из стола папку
Ли Сяо, 19 лет, каждое утро пробирался через узкий переулок возле станции метро «Наньцзин» к задымленному интернет-кафе «Синьлун». Там его ждал Чжань Юй, который уже пятый час кликал мышкой с прилипшим к ладони пластырем — накануне переиграл в *League of Legends* до мозолей. «Ты опять проспал стрим? — бросил Чжань, не отрываясь от монитора. — Вчерашний матч обсуждают на форуме, а твой ник топят».
Оксана, 35 лет, в синем халате с выцвелими рукавами, каждый день шла через грязнуватую улицу села Подобовец. В сумці — стетоскоп, пачка стерильних пеленок і шоколадка «Світоч» для перекусу. У пологовому відділенні райлікарні, де пахло хлоркою та вареною гречкою, вона принимала роды у Марьяны, доярки з ферми. «Тищай, серденько, як у полум’я дишеш», — говорила Оксана, поправляючи капельницю з
Аарвин, сын владельца текстильной фабрики в Сурáте, каждое утро заезжает в кафе *Blue Lotus* за масала-чаем с имбирём. Там он сталкивается с Мирой, официанткой в потёртом фартуке, которая роняет поднос с пирожными, когда он неловко пытается помочь. «Лучше чай не проливай — уборщик в отпуске», — бросает она, вытирая ладонью капли со стола. По вечерам Аарвин развозит на старой Yamaha лекарства для
Марина, 27 лет, в синем платье в мелкий цветочек, разливает чай в кухне хрущевки. За окном — облезлый гаражный кооператив в Подольске. Мать, Людмила Степановна, кашляет в соседней комнате, запах дешевых таблеток смешивается с ванильным порошком. «Съезди на ярмарку, картошку привези», — бормочет она, стуча ложкой по треснувшей чашке. В библиотеке, где Марина раскладывает потрепанные детективы,
Елена, 34 года, работает в аптеке на окраине Киева. Каждый день — однообразно: раскладывает коробки с «Парацетамолом», смотрит в окно на гаражи с ржавыми воротами. Вечером возвращается в хрущёвку, где сын-подросток Артём целыми днями играет в Warzone. «Ты вообще уроки делал?» — спрашивает она, разогревая залежалый борщ. Артём молчит, натягивает наушники. В пятницу к ней подходит соседка Оля,
Анхела приехала в кирпичный дом у горной дороги, чтобы ухаживать за Хавьером. У него гипс на ноге, костыли валяются у кресла с потёртой обивкой. Она разогревала консервированный суп на плитке, пока он щёлкал пультом от старого телевизора. «Ты же знаешь, я не ем лук», — бросил он, толкая тарелку. Вечером Анхела нашла в шкафу коробку с письмами и фото: женщина в платье в горох улыбалась с крыльца.
В старом корпусе провинциальной тюрьмы, где краска на стенах облупилась до бетона, Эмили Картер, осужденная за подделку документов, пытается договориться с охранником Джеком о пачке «Мальборо». «Два журнала *Cosmopolitan* и зубная паста без ментола — это максимум», — бросает он, пряча сигареты под налокотник. В камере №12, где из окна видна ржавая ограда, ее соседка Марта, в прошлом медсестра,
Лена роется в старом ящике комода, перебирая детские рисунки, и натыкается на конверты с марками 2003 года — письма от биологического отца, о котором Марк умолчал. Она сталкивает коробку с фотоальбомами, чтобы дотянуться до телефона: «Привет, это я. Надо встретиться. Сейчас». В кофейне на 7-й авеню Дрю, жуя соломинку, листает её находки: «Ты готова к тому, если он окажется… знаешь, психом?» Марк
Детектив Лора Мерсер копается в старых делах в архиве чикагского участка, перебирая папки с выцветшими надписями. Ее коллега, Дэнни Роу, замечает пятно кофе на отчете о пропаже подростка в 1998 году — кружок совпадает с отметкой на карте, где нашли изодранный рюкзак. «Это не случайность, — Лора тычет в пометку красным маркером. — Здесь кто-то играл в молчанку». Они едут в заброшенный кинотеатр на