Таннер Фауст, в потёртой кожаной куртке, гнал модифицированный Ford Raptor по высохшему озеру в Мохаве, пытаясь обогнать вертолет с оператором. Рядом Рутти Вудс, щурясь от пыли, кричала: «Ты уверен, что эта железяка не развалится, прежде чем мы закончим?» — «Если развалится, Энди будет писать некролог вместо репортажа», — хрипел Таннер, врезаясь в колею. Тем временем Энди Уиллмен, в гараже за
В Стокгольме Алекс Петтерссон, с потёртым рюкзаком за плечом, прячет окровавленный нож в вентиляционной шахте заброшенной прачечной на улице Хёторгсгатан. Он звонит Лене, своей сестре, со старым таксофона у метро «Слюссен»: *«Сумка под третьей скамейкой на причале. Бери и молчи»*. Лена находит чёрный чемоданчик с пачкой евро и флешкой, на которой — записи переговоров британского лоббиста Майлза
Степан, 16 лет, возвращается из школы в пятиэтажку на окраине Питера. В подъезде пахнет жареной рыбой и сыростью. На пороге квартиры — незнакомый старик в потёртой телогрейке, ковыряющий отвёрткой замок. «Ты чё, дед, тут делаешь?» — «Ключи потерял… Твой сосед, Николай Игнатьевич». Старик показывает сморщенными пальцами потёртый паспорт: прописка совпадает. Мать Степана, Ирина, разрешает
Лиам Карвер, 17 лет, рылся в гараже отца, когда нашел коробку с детскими кассетами. На одной из них голос его старшего брата Илайи, пропавшего три года назад, шептал: *"Они открыли дверь под сталелитейным заводом. Не ищи меня"*. Лиам сломал замок на заброшенном складе у реки Сплит, где когда-то Илайя работал. В подвале он наткнулся на круглую металлическую плиту с гравировкой
Винсент, София, Нуно, Мари и Феликс — пятерка из Бельвиля, парижского района с облупившейся штукатуркой на домах и запахом жареных каштанов на углу. Каждый вечер они собираются на крыше дома №17, где Винсент рисует граффити с драконом, а София чинит старый скейт, ворча: «Снова подшипники заклинило. Нуно, ты где шарики стащил?». Рынок на улице Менильмонтан — их территория: отвлекают продавцов,
Джонатан Уилсон, лысеющий американец в помятом костюме от Brooks Brothers, приземляется в Пулково с чемоданом, полным долларовых купюр. На таможне офицер в потертой форме щелкает зажигалкой возле его визы: «Сан-Франциско? У нас тут ваш земляк в 1913 году утонул — тоже в часах Rolex». В гостинице «Астория» портье с татуировкой «Не забудь» протягивает ключ от номера 317, где на столе лежит
Эван, старший брат с татуировкой дракона на предплечье, торгует поддельными кроссовками из гаража в Кливленде. Джонас, младший, чинит «тойоты» в соседнем отсеке, пахнущем машинным маслом и старыми чеками. Кимми, их друг детства в выцветшей бейсболке, приносит кофе из Dunkin' и бормочет: *«Два клиента у моста ждут коробки, но один пахнет копом — скинем ему бракованные Air Max»*. Вечером они
Кагами Тайга втирает магнезию в ладони перед выходом на паркет спорткомплекса «Токио Доум», за спиной слышит, как Куроко Тацуя тихо спрашивает у Хюги Дзюнпея: «Если Мурокамибара Ацуси блокирует все броски в зоне, менять схему атаки?» Тренер Аида Рико, щелкая маркером по планшету, рисует зигзаг: «Заводите его в угол — там мобильность падает. Кагами, отвлекай, даже если придётся лезть на рожон».
Лина Штайнер, младший аналитик кредитного отдела, заметила странные транзакции на счетах клиентов из Восточной Европы — суммы в 4:23 утра, одинаковые до сантима. Ее стол в цюрихском офисе завален распечатками, а на мониторе мигают строки кода. «Смотри, Бруннер, — она тычет пальцем в график, — каждую среду, как часы. Это не клиенты — это схема». Карл, инженер из IT-отдела, жует булочку с изюмом,
Ая Кагами, 17 лет, находит в коробке на антресоли потёртый дневник бабушки — страницы пахнут ладаном, а между листами завалялась фотография 1973 года: молодая женщина в кимоно с незнакомым мужчиной у храма Мэйдзи. "Ты унаследовала больше, чем фамилию", — пишет бабушка фиолетовыми чернилами. На следующий день Ая случайно оживляет мёртвую цикаду в школьном саду, а вечером за ней приходит
Иван, пятнадцатилетний парень из шахтёрского посёлка под Кемерово, каждое утро заворачивает в «Пятёрочку» за хлебом. Мать, Татьяна Сергеевна, ворчит, разглядывая срок годности на пачке масла: «Опять залежалое подсовывают. Отнеси обратно, скажи, пусть новую партию достают». После школы Иван ковыряется в гараже с подержанным мопедом «Карпаты» — купил на сэкономленные с обедов деньги. По дороге к
Эдгар, в потрепанной футболке с выцветшим логотипом баскетбольной команды, толкает тележку с гнилыми фруктами возле рынка Дивисория. Его сосед Карло, щелкая семечки, кивает на ржавые контейнеры у порта: «Рико ищет новых пацанов. Говорит, за неделю заработаешь больше, чем за год тут». Вечером Эдгар стоит в узком переулке Тондо, где в воздухе висит запах жареных бананов и мазута. Рико, с сигарой в