В небольшом городке Пайнбрук, засыпанном снегом, подросток Лила находит в чердачной коробке старый снежный шар с треснувшим домиком внутри. Внутри шара — записка от её покойного отца, Томаса: *«Ищи ключ под северным сиянием»*. Её младший брат Макс, копаясь в гараже, обнаруживает ржавый ключ в мешке с мукой, который открывает потайной ящик в стенке пекарни их матери Сьюзен. В ящике — механическая
Марьям, 19 лет, тайно смешивает хну с химическими красителями в подсобке салона «Голестан» на окраине Тегерана. Её старший брат Али, таксист, застаёт её за этим занятием: *«Опять нарушаешь правила? Знаешь, что скажет отец, если узнает?»* Марьям прячет баночки под столом, вытирая пятно краски на полу тряпкой: *«Они платят в три раза больше за голубой оттенок. Нам же нужны деньги на ремонт крыши».*
Хадзимэ Сэндо, бывший карманник с тремя судимостями, устроился стажёром в бродячий театр «Акацуки» в районе Сибуя. Он прячет татуировки под рубашками с длинным рукавом, а в гримёрке между репетициями учится менять походку — навык из воровских дней теперь помогает вживаться в роли. «Ты слишком резко поворачиваешь голову, — бормочет режиссёр Татибана, разминая больной локоть. — Наблюдай за
Лидия Бринкс, нейробиолог в очках с толстой оправой, каждое утро пробирается через шумный рынок возле своей лаборатории в Бруклине. Ее брат-близнец Итан, инженер с татуировкой шестеренки на запястье, чинит сломанный томограф в подвале клиники, попутно споря с медсестрой о перегоревшем предохранителе. «Ты опять использовал микроволновку для пайки?» — бросает Лидия, замечая оплавленные провода на
В приморском городке Гребенск, затерянном между сопок, местный старшеклассник Кирилл Просекин находит в ржавой лодке у причала потёртый блокнот с чертежами плотин и записями на японском. Его соседка Вера, дочь рыбака, которая тайно учит язык по старым учебникам, расшифровывает обрывки: «_Слой ила глубже, чем кажется. Они не ушли_». Вечером у костра, пока Вера жарит пойманного карася, Кирилл
Айви, 16 лет, переезжает с матерью-одиночкой в Сан-Франциско после ухода отца-музыканта. Они селятся в тесной квартире над кафе, где Айви подрабатывает мытьем посуды. В школе она сталкивается с Джули, дочерью профессора, которая носит потертые джинсы с заплатками и коллекционирует виниловые пластинки. Девушки сближаются во время совместного задания по истории: сидя на кухне у Айви, они спорят о
Марьям, 45 лет, в сером халате с потрепанными карманами, каждое утро протирает полы в коридорах клиники «Шафа» на окраине Тегерана. После смены бежит на базар — курага, грецкие орехи, дешевый чай в пакетиках. Дома ждет мать, Фатима, которая уже три года не встает с ковра в гостиной. «Опять рис без масла?» — бормочет старуха, разглядывая тарелку. Марьям молча поправляет платок на голове, включает
Лиза, 27 лет, перетаскивает коробки с фарфоровыми чашками и старыми винилами в квартиру на третьем этаже дома с покосившейся пожарной лестницей. Через тонкую стену слышит, как сосед — Джейк, парень в засаленной косухе с татуировкой ящерицы на шее — ругается на сломанную кофеварку: «Чёрт, опять эта хрень не взрыхляет». Утром она стучит к нему, чтобы забрать случайно доставшуюся посылку с японским
Шейн Малруни, старший из братьев, торопливо зашлёпывает грязь с рабочих ботинок о порог паба "Кривой дуб". В кармане дрожит расписка от местного ростовщика Фрэнки Бригана: *"Ты думал, я забыл?"* — тот бросает в трубку, пока Шейн, потягивая тёплую Guinness, клянёт день, когда занял деньги на ремонт проржавевшей крыши. Средний брат, Киран, в это время ковыряет ключом в замке
Джек, в потёртой кожаной куртке, копался в старом сундуке на чердаке семейного дома в Грейс-Харборе. Среди морских карт и пожелтевших газет он нашёл дневник отца с пометкой *"62° с.ш., волчья луна"* и рисунком спирали с семью ответвлениями. "Смотри, Ава", — бросил он сестре, указывая на пятно ржавчины рядом с записью о шторме 1983 года. Девушка, поправляя очки, пробормотала:
Бен Карвер вылезает из ржавого пикапа возле отцовской автомастерской в Линдсвилле, затягиваясь сигаретой. Его младший брат Дэнни, в заляпанном маслом комбинезоне, швыряет гаечный ключ в металлический ящик: «Опоздал на похороны на два года – теперь хочешь полдела забрать?» Бен ковыряет потрескавшуюся краску на капоте «Шевроле-68», который они с отцом собирали перед тюрьмой. В кармане у него письма
Джейк копался в кармане потрёпанной куртки, высыпая на ладонь мелочь — хватит ли на полпакета? Дождь стучал по жестяному козырьку магазина *QuickBuy* в Ист-Энде, где он ждал Сэма, своего дилера. «Ты воняешь бензином, — хрипло усмехнулся Сэм, вылезая из чёрного «Фиесты», — Опять в гараже Мэтта ковырялся?». Джейк промолчал, сунув смятые купюры в руку с татуировкой *«Луна-парк»*. Через час он уже