Максим, рекламщик с потрёпанным блокнотом в кожаном переплёте, снимает ролики для местного магазина велосипедов. Таня, его напарница, таскает камеру по лестницам бывшей типографии на улице Куйбышева — здание арендуют под студию. «Свет на лицо не падает, переставь софит», — бурчит Максим, разглядывая кадры через старый монитор. Таня в ответ швыряет ему пакет с чёрным кофе: «Бюджет как на
Армен Петросян, замначальника отдела благоустройства ереванской мэрии, каждое утро покупал кофе с корицей у ларька напротив Матенадарана. В кармане пиджака — смятая распечатка жалоб на снос гаражей в квартале Норк. Друг детства Давид, таксист, ворчал за рулём: «Вчера опять грузовики с щебнем возле Аванского карьера видел. Ты ж знаешь, чьи там подряды?» Армен молча смотрел на трещину в лобовом
В дождливом Киеве, возле станции метро «Левобережная», 23-летний электрик Максим Шевченко случайно сталкивается с Алёной, студенткой-медиком, роняя её сумку с конспектами. «Чёрт, извини, я…» — бормочет он, подбирая мокрые листы с диаграммами сердца. Алёна, поправляя очки в синей оправе, смеётся: «Тебе бы провода чинить, а не людей пугать». Они замечают одинаковые браслеты из дешёвой пластмассы —
Ромео Монтекхи прячется за стойкой бара «Леонардо», вытирая стаканы грязной тряпкой. Его отец, сидящий в тюрьме за поджог склада Капулетти, требует через адвоката: «Не смей приближаться к ним». Джульетта Капулетти в это время выгуливает собаку у серых многоэтажек Ист-Энда, наушники в ушах. Ее мать, одетая в строгий костюм, кричит из окна: «Вечером встреча с сыном Эскьюла – не опаздывай!» Они
В лаборатории под Стэнфордом физик Эмили Картер обнаружила аномалии в данных с ускорителя частиц. Её коллега Джейкоб Райт, разбирая распечатки на кухне общежития, указал на расхождения в квантовых моделях: *"Твои гравитационные поправки работают только при 3К. Реальность — 2.7. Это не погрешность"*. Они подключили аспиранта Марко Варгаса, который заметил закономерность в сбоях городских
Аллан Карлссон, 100-летний дед с вечно нахмуренным лбом, сбегает из дома престарелых в шведском Мальмё через окно туалета, прихватив тапочки с резиновой подошвой и банку солёных огурцов. В автобусе он сталкивается с Юлиусом, молодым воришкой в кожаной куртке с дыркой на локте, который пытается стащить у него кошелёк. «Ты хоть зубы свои вставлял перед кражей?» — хрипит Аллан, засовывая Юлиусу в
Алисия, 14 лет, копается в ржавом ящике на чердаке маяка в рыбацкой деревушке под Валенсией. Находит потёртый дневник деда Эстебана — бывшего смотрителя, исчезнувшего три года назад. Между страницами выпадает карта с пометками маршрутов китов: «Они возвращаются к *Кабо-де-лас-Агунас* каждые семь лет», — дрожащий почерк на полях. Внизу, в порту, её друг Лукас чинит сеть на лодке *«Мария-Соль»*,
Джейк, десятилетний рыжеволосый мальчишка в потертой кепке, копался в рюкзаке у подножия эвкалипта в австралийском буше. «Лила, спички промокли!» — крикнул он сестре, которая обдирала кору с сухой ветки. Вместо ответа Лила сунула руку под гнилой пень, вытащила горсть белых личинок: «На ужин хоть что-то будет». Они два дня топтали тропу вдоль пересохшей реки, спали в самодельном шалаше из
Такуми Сайто и Кента Араи, два копа из токийского отделения в Синдзюку, получили перевод в тихий участок после того, как их отдел расформировали из-за «оптимизации бюджета». Такуми, в вечном потертом плаще и с привычкой жевать леденцы со вкусом мяты, теперь разбирает кражи велосипедов, а Кента, который нервно щелкает зажигалкой даже в запрещенных зонах, пишет отчеты о пьяных драках у закусочной
Чан Ми, гитарист с облупленным черным лаком на ногтях, каждое утро толкался в переполненном вагоне метро линии 2, чтобы успеть на репетицию в подвале возле станции Хондэ. Со Джун, вокалист, вечно опаздывал, принося с собой запах кимчи от вчерашнего ужина и оправдания вроде: «Автобус сломался возле моста Банпо». Хе Вон, барабанщица, ворчала, закручивая пластины хай-хэта, — её раздражали крошки от
Доктор Элайза Морган втиснулась в узкую кабину снегохода, поправляя очки, запотевшие от дыхания. Её напарник, инженер-полярник Марк Вэнс, стучал кулаком по рации с треснувшим экраном: «Повторяю, лагерь-база, у нас обрыв троса на глубине 120 метров. Пробы льда зависли, как проклятые». Ветер срывал слова, засыпая палатку кристаллической пылью. На столе, между картами с пометками красным маркером,
В Сидар-Спрингс Холден Мэтьюз просыпается после 12-летней комы, не помня, как оказался в реке с ожогами на запястьях. Его младший брат Лук, теперь бородатый механик, водит его по городу: забегаловка с жирными блинами, полицейский участок, где их отец-шериф прячет папку с надписью «Дело 2004». Холден находит в кармане старой куртки ключ от неизвестного гаража. «Ты тогда кричал, что кто-то следит