Егор засунул потрёпанную карту в карман штормовки, поправляя рюкзак с консервами и капроновыми верёвками. Рядом Антон, младший брат, ковырял ножом кору лиственницы, бормоча: «Отец с ума сошёл — велел в эту дыру лезть. Тут даже дорог нет, одни медвежьи тропы». Они шли пятый день по тайге, спорили о маршруте: Егор настаивал идти вдоль речки, где комары тучами вились, Антон тыкал пальцем в компас —
Шахерезада каждую ночь придвигает кушетку к мраморной колонне, пряча дрожь в пальцах. Её платье пахнет ладаном из квартала ремесленников, где старик-кузнец выменил пряности на серебряную заколку. "Начни с садовника, который разговаривал с птицами", — шепчет она, пока Шахрияр поправляет пояс с рубиновой пряжкой. За окнами гарема стучат медные чаши рабынь — смешивают гранатовый сок с
Джеймс, студент-историк с вечно мятым блокнотом в рюкзаке, натыкается на дневник пропавшей однокурсницы Ребекки в разделе редких книг Бодлеанской библиотеки. На полях — шифрованные координаты лондонского вокзала Паддингтон и пятна от эрл-грея. «Это не случайно, — бормочет он, перебирая страницы под треск дождя по свинцовым окнам. — Она боялась кого-то… Смотри, Эмили — здесь упоминается твой
Алиса проверяет тетради в учительской, за окном — слякоть и серое небо провинциального городка. Семен Петрович, директор школы в помятом пиджаке, ставит перед ней чашку с чаем: «Замерзнешь же, хоть глотни». Она отодвигает листок с недописанным сочинением про «Евгения Онегина»: «Спасибо, я дома допью». Вечером в избе с покосившимися полками бабка Матрёна достаёт сушеную зверобой, ворчит: «Опять от
Марьяна, студентка-историк из Киева, нашла в архивах Львовской библиотеки потёртый дневник 17-го века с пометкой «Клейноды Патриківців». На обороте — схема тоннелей под Олесским замком, где красным крестиком отмечен зал с надписью *«Сховище молитв»*. «Тарас, глянь — тут даты совпадают с восстанием Хмельницкого», — она ткнула пальцем в строки, пахнущие плесенью. Её друг, вечно с наушниками и
Стив Роджерс в рваной куртке стоит у входа в заброшенный склад в Бруклине, за ним — Люк Кейдж, жующий сэндвич с прошрутто. Человек-паук, сняв маску до подбородка, ковыряет в зубах зубочисткой: «Тони сказал, что наш отследил через спутники. Опять эти дроны…» На полу — карта Манхэттена, обведённая красным маркером. Рядом Джессика Джонс, облокотившись на холодильник с потёкшим конденсатором,
Кира, 23 года, моет стойку в кафе на окраине Сан-Франциско, когда замечает трещину на стене — тонкую, как паутина, но пульсирующую синим светом. Её сосед Марк, механик с гаража на 7-й улице, приносит коробку пончиков, шутя: «Твои клиенты сегодня злее обычного?» Позже, в его квартире с облупившимися обоями, они находят старую газету 1987 года, где описан взрыв химического завода, которого никогда
Лео, водитель трамвая №68 в Марселе, каждое утро заезжает в кафе *La Roulette* перед сменой. Выцветшие пластиковые стулья, запах кофе с примесью дешёвых сигарет. Его дочь Мелисса, 16 лет, прячет в рюкзаке с наклейкой *Radiohead* пачку *Gauloises* — Лео находит, когда чинит сломанную молнию. «Это не мои», — бросает она, уходя в школу. Он молча кладёт сигареты обратно, зная, что врёт. По вечерам
Бенни, енот с привычкой рыться в мусорных кучах за старой ивой, наткнулся на ржавый ящик с надписью «ОПАСНО». Внутри лежали пустые банки из-под арахисового масла и сломанные часы. «Тут пахнет бедой», — пробормотал он, облизывая лапу от липкого сиропа. Люсида, сова-ботаник в очках из виноградной лозы, осмотрела находку: «Эти метки… Это с фабрики за рекой. Они снова сливают отходы». Медвежонок
В Марселе, на узкой улице возле Старого порта, Люк Бержерон, бывший следователь с шрамом над бровью, торгуется с рыбаком за корзину мидий. «Ты опять вляпался в дерьмо, Люк?» — хрипит рыбак, затягиваясь сигаретой. Люк молча забирает покупку, пряча под пальто конверт с фотографиями: на них мэр города, Жерар Фабр, в обнимку с местным наркобароном. Дома, в квартире с отслаивающимися обоями, дочь
Джон Харпер, профессор криминалистики, сидит в кабинете с видом на залитый дождем Сиэтл. На столе — распечатанные фото жертв серийного убийцы Грега Уилкса, казнённого два года назад. В 8:03 утра звонит неизвестный: *«Твои часы тикают, Харпер. 88 минут — и тебя не станет»*. Джон проверяет записи с камер у своей квартиры — на них мужчина в чёрной ветровке копирует его ключи. В коридоре университета
Из тюрьмы Сергей вернулся в деревню под Тайшетом. Дом встретил его протекающей крышей, а жена Анна, учительница в школе с облупившейся краской на окнах, молча поставила на стол кастрюлю с холодной картошкой. «Опять это?» — спросил он, ковыряя вилкой. «Холодильник треснул, пока тебя не было», — бросила она, зажигая примус. Дочь Катя, пятнадцать лет, в джинсах с выцветшими коленями, ушла к подруге,