**Параграф первый:** Крис Гарсия, пятнадцать лет, переезжает с мамой из Лос-Анджелеса в тихий пригород Сан-Рафаэль. Первый же день в новой школе «Риджвью» — конфликт. Тревис Брукс, местный задира, натыкается на Криса в коридоре, книги падают. «Смотри под ноги, новенький», — бросает Тревис, не помогая собирать. После уроков у спортивной площадки группа Тревиса — Лэнс, Дерек — окружает Криса.
**Первый абзац:** В Мумбаи, в самом сердце Чайнатауна, толстый Гандибхай (все зовут его просто Ганди) крутит свое казино под названием "36". Зеленое сукно столов, стук костяшек домино, звон фишек – тут его царство. Напротив него – комиссар Шарма, новый, с жестким взглядом, в накрахмаленной полицейской форме. Шарма сразу метит в Ганди: "Твой беспредел, Гандибхай, закончился. За мной
**Первый абзац:** Матеус, парень лет 17 в потертой футболке "Фламенго", постоянно чует эту вонь у мусорных баков за школой. Невыносимой стала вонь. Он натыкается на дохлых крыс, странно вздутых, с фиолетовыми пятнами. Вечером у киоска с *água de coco* он толкает Жулиану локтем: "Слушай, Жу, крысы... не просто дохлые. Как будто изнутри вареные". Жулиана, косички и синяк под
Первый абзац: Бетти Суарез, девушка из Квинса с брекетами и яркими свитерами, неожиданно устраивается ассистенткой в шикарный модный журнал "Mode", к его новому директору Дэниелу Миду. Дэниел, только что получивший пост после смерти отца, неопытен, и Бетти – его "не-модное решение", навязанное советом директоров. Ее стол – у лифта, а не в общем зале. Она сразу сталкивается с
**Абзац 1:** Тобиас Беккер, только что вышедший из тюрьмы за ограбление банка, приезжает в промёрзший городок Хилман на Аляске. Его брат, Эй-Джей, живёт в старом трейлере посреди снегов, промышляя ловлей рыбы и охотой. "Рыба или работа, Тоби, выбирай," – бросает Эй-Джей, заваривая чай на печке. Холодно даже внутри трейлера, генератор грохочет, пахнет бензином и рыбой. Тобиас пытается
Васька нашел ржавый ключ под развалившейся качелей, когда копался в песке с палкой от мороженого. Маринка, доедая *Снежок* на скамейке с отколотой краской, фыркнула: «Тебе бы мусорку завести, а не двор называть». Дядя Коля из десятой квартиры, как всегда, возился с жигулями у гаража с надписью *Здесь был Витя*, рявкнул: «Не засыпь щебень обратно, умник!» Ключ не подошел к подвалу хрущевки, зато
В рыбацком городке под Килем 14-летний Лукас Шульц находит на пляже раненого морского котика с перебинтованной ластой. В сарае деда, где пахнет смолой и старыми сетями, он обнаруживает, что животное понимает человеческую речь. «Ты… не обычный, да?» – шепчет мальчик, перевязывая рану йодом. Котик, представившийся Каем, хрипло отвечает: «Искал того, кто помнит голоса приливов». Их разговор
Четверо девушек — Катрейн, Розалия, Люси и Паула — живут в интернате на удалённом острове Роукроу. Утром они слушают скучные лекции о литературе, а вечера проводят в местном кафе, заказывая кофе с двойной порцией сахара. Розалия постоянно роняет учебники в коридоре, Люси красуется с новым лаком для ногтей, а Паула шепчет Катрейн: *«Ты опять забыла спрятать пятно на рубашке»* — кровь под
Жанна сдирает засохшую кровь с клинка, пока Миса ковыряет в грязи каблуком, высматривая следы на переулке возле рынка в Брашове. «Элла здесь ночевала, — бросает Жанна, — от вони серы не проветришь даже за неделю». Они две недели топчутся по румынским городишкам, ловя слухи о ведьме, укравшей медальон с волчьим орнаментом из разграбленной церкви. Миса суёт сестре смятый платок: «Ты истекаешь,
Томас, лондонец с рыжими патлами, разгружал коробки в задней комнате букинистического магазина на Брик-Лейн, когда в дверь зазвонила Софи — француженка с потрёпанным рюкзаком. «Дождь смыл все указатели», — бросила она, стряхивая капли с кожаной куртки, пока Томас молча протягивал полотенце. Через неделю он уже крутил педали вдоль каменных стен графства Клэр, везя письмо от ирландской бабушки,
Такео, слесарь с завода «Каваниси», в перерывах копался в груде списанных деталей за цехом №3. Там он наткнулся на проржавевший котел паровоза 1940-х, заваленный обрезками труб. «Еще неделя — и его бы отправили на переплавку», — бормотал он, вытирая с виска машинное масло. В тот же вечер в крохотной квартире с треснувшим окном Макико, его соседка, разбавляла акрил дешевым растворителем. Ее эскизы
Марфа каждое утро шла к мясной лавке на краю рынка, где Григорий, мясник с татуировкой якоря на предплечье, откладывал для нее обрезки. «Опять ваша свора ночью взвыла, — ворчал он, заворачивая кости в газету. — Анна Петровна с третьего этажа опять в милицию звонила». Марфа молча брала пакет, поправляя платок на голове, и спешила обратно во двор хрущевки. В старом ящике из-под телевизора