Представь: пятеро пацанов в глухом гарнизоне, где даже время будто засыпает после отбоя. Дни сливались в однообразие — каша из дежурств, подъёмов и бесконечного «Курите, ребята!» от старослужащих. Мы уже думали, дослужим тут как на курорте... Пока не ввалился этот капитан — весь из себя бравый, с горящими глазами, будто Наполеон на учениях. «Всё, братва, — шепнул кто-то в столовой, — щас начнётся
Представь: бывалый коп, теперь частник, типичный твердокаменный тип в потертой коже. И тут к нему вваливается эта дамочка — глаза мокрые, голос дрожит: «Дочка пропала, слепая совсем, помогите!» Ну Шука, понятное дело, вздыхает, соглашается. Героем себя почувствовал, наверное. Ага, щас! Сначала всё как по маслу — опрашивает, улицы прочёсывает. Но чем дальше, тем сильнее в носу щиплет. То свидетель
Представляешь, жили в глухой деревушке два деда — Клод да Франсис. Всё у них было по накатанной: утро начиналось с настойки, день заканчивался настойкой, а между делом — разговоры о жизни да вздохи о былых временах. Тишина, покой, красота… Ну, пока однажды вечером не вляпались в историю! Вот серьёзно — сидят они, значит, под луной, потягивают своё «лекарство», как вдруг — бац! — перед ними
Представь: тихая деревушка, вокруг — леса, а тут есть озеро. Местные шепчутся про него, как будто это портал в ад, а не вода. «Не лезь туда!» — да кто ж их слушает, правда? Ну и конечно, находится смельчак — в нашем случае девчонка, которая решила, что запретный плод сладок. Плеснулась в воду, а оттуда — бац! — вылезает этот... Ну даже не знаю, как описать. Зомби, но не простой, а в нацистском
Знаешь, есть один фильм, который до сих пор заставляет меня ёжиться, когда вспоминаю. Викторианский Лондон, помолвка богатого доктора и какой-то благородной леди — вроде бы всё чинно, свечи, кружева, шампанское… И тут, представляешь, в этот райский вечер врывается какой-то псих! Как будто демон из трущоб вырвался прямо в гостиную. Я сначала подумал: «Ну, подрались, вино пролили — бывает». Ан нет!
Знаешь, вот этот Виктор — ну типичный такой вечный странник. Возвращается домой, как говорят, "на огонёк", да и то лишь затем, чтоб карманы набить да снова смыться к своим карточным приятелям. Прям как в трясине какой — чем больше дергается, тем глубже засасывает. А дочь его, Полина... Ох, сначала-то она железная: стучит кулаком по столу, глаза сверкают — мол, "папка,
Представь себе: юная Мария бредет по мокрым парижским улицам – глаза опухшие, в кармане три монеты, а единственного человека, который её по-настоящему понимал, только что упекли за решетку. Вот так история, да? И тут появляются эти... ну, англичане. Муж с женой, этакие благодетели в твидовых пиджаках. «Дорогая, мы тебе поможем!» – а в голосе медовая нотка, от которой мурашки по коже. Я вот сразу
Представь шестерку приятелей, которые гремят на гитарах в гараже — ну, типа рок-звёзд, но пока только в своих мечтах. И вот, как гром среди ясного неба: выступление в Париже! На каком-то скучном школьном сборище, да, но это же Париж, чёрт возьми! Смех, трещотка старенького фургона, дорога из Гренобля — казалось бы, что может пойти не так? Ан нет, за эти пару дней в тесной железной банке они друг
Знаешь, как иногда в кино показывают криминальные разборки, где всё держится на тонкой нитке? Вот тут как раз такое — еврейские ребята из подполья крутят во Франции темные дела: то бордели, то подпольные казино. И вроде бы годами живут как соседи с арабскими группировками — типа, "вы в своем углу, мы в своем". Но это же кино, тут всегда найдётся тот самый придурок, которому мало своей
Знаешь, иногда натыкаешься на такие фильмы, которые будто протягивают тебе руку сквозь время. Вот эта лента — ну та, где музыканты из Европы крутятся в водовороте истории с 20-х годов аж до безумных 70-х. Боже, как же там всё... живое! То джазовые подвалы Парижа, то послевоенная разруха, то хиппующие фестивали — и сквозь всё это пробивается музыка, как нерв. Кажется, вот-вот услышишь, как скрипка
Знаешь, представляешь: семилетний пацаненок, Пьель, вцепился в рацию посреди выжженной пустыни на какой-то заброшенной планете. Гигантские осы — с тебя ростом! — только что разнесли его корабль вдребезги. Как он выжил? Даже не спрашивай, наверное, детская удача или папины гены. А вот этот Джаффар, друг отца… Ну, ты понимаешь, типичный «герой поневоле». Услышал сигнал SOS, хлопнул себя по лбу:
Кристиан Морелли — тот еще тип. Десять лет мафия его обожала: нужен кто-то «убрать» — только ему звонили. Надежный, как швейцарские часы. Но вот прикол — в один день взял и заявил, что всё, мол, хватит. Решил свалить из этого ада, закопать стволы где-нибудь в забытой богом деревушке. Ну ты представляешь? Весь криминальный мир аж заходился: «Как так-то? Он же наш!». Смешно, да? Думал, от греха