Эдит, худенькая девочка с всклокоченными волосами, ютится в комнатке над мясной лавкой у бабушки Аиши. Луи, отец-акробат, таскает её на выступления в переулки Бельвиля, где зеваки бросают монеты в жестяную банку. «Согни колени, иначе шлепнешься!» — кричит он, когда Эдит теряет равновесие на шатком канате. По вечерам Анита, мать, пропадает в «Кабаре кривых зеркал», возвращаясь с запахом абсента и
Софи, шеф повар ресторана *La Petite Cour*, обнаруживает в морозилке под тушкой форели пачку счетов с красными отметками. «Кредиторы ждут до пятницы», — шепчет она, пряча бумаги под стопку салфеток. В подсобке Лила, официантка в рваных кедах, спорит с барменом Антуаном: «Ты подменил коньяк дешёвым, я видела эти этикетки». Тем временем Камилла, студентка-практикантка, роняет поднос с бокалами,
Лейла, 23-летняя студентка из Каира, обнаруживает в коробке со старыми учебниками письмо на арабском с координатами заброшенной мечети в Луксоре. В тот же день Марк, бармен из Марселя, получает по почте ключ от сейфа и фотографию своей покойной матери в платье, которое он видел только в семейных альбомах. Оба начинают звонить незнакомым номерам — Лейла слышит в трубке гудки трамвая на площади
Клодин, медсестра с 20-летним стажем в марсельской больнице *Сен-Луи*, каждый день начинала с сигареты у мусорного бака за кухней. Ее дочь Лиза, 17 лет, прятала гитару под кроватью, чтобы мать не увидела: "Ты хочешь кончить как твой отец? Без денег, без будущего?" — шипела Клодин, находя под матрасом стикеры с датами концертов. В палате №4 лежал Антуан, бывший моряк с татуировкой якоря
Лина, рыжая студентка Сорбонны, каждое утро покупала круассан в кондитерской *Du Monde* на углу бульвара Сен-Мишель. В кармане её потёртого рюкзака лежал ключ от квартиры в 5-м округе, где она снимала комнату с треснувшим окном. Однажды, разбирая коробку старых книг от покойной бабушки, она нашла конверт с фотографией 1980-х: группа людей в лабораторных халатах стояла перед зданием, похожим на
Ной, хирург из старой больницы в районе Яоварат, замечает, что пациенты в коме повторяют фразу *«восемь витков влево»* на разных языках. Он звонит Эмили, нейрофизиологу из парижского института, которая расшифровывает записи ЭЭГ: «Это не случайные сигналы. Они синхронизируются каждые 47 часов — как будто кто-то дирижирует». Тем временем в Сингапуре Мина, инженер-кибернетик, находит в чипе своего
Лия, 17 лет, переехала в Алжир из Марселя после гибели родителей. В полуразрушенном доме бабушки в районе Баб-эль-Уэд она нашла потёртый дневник с пометкой «1956». Между страниц выпала карта с отметкой у мечети Джамаа-аль-Джазаир. В кафе «Ле Пти-Блан» Лия столкнулась с Каримом, студентом, копающимся в архивах колониальных времён. «Твоя бабушка работала с Фронтом?» — спросил он, перебирая
Лина аль-Фадиль, работница бейрутского порта, каждое утро проверяет корабельные журналы в поисках упоминаний о брате Кариме, пропавшем после взрыва в доке. «Ты снова в этих списках копаешься?» — хрипит старый рыбак Юсуф, разгружая сеть с кальмарами. В Брюсселе Жан-Люк, бармен из кафе *Le Quai*, спорит с марокканским студентом Идрисом о квотах для беженцев: «Вы хотите открыть границы, а кто
Марко, 28 лет, утром разгружает ящики на белградском рынке «Калиника», пахнет перезрелыми сливами. Его сестра Лена, 19, стирает в тазу форму официантки из кафе «Zeleni Venac» — пятна от ракии не оттираются. По вечерам Марко слушает голосовые от отца, пропавшего в 2003: *«Завтра вернусь, купи папиросы…»* — сообщение повторяется 18 лет. В Люксембурге Эмили, дочь французского дипломата, находит в
Люка, 24 года, торопливо затягивается «Мальборо» у входа в метро «Оберкампф». Он снимает квартиру на третьем этаже дома с треснувшим фасадом, где лифт сломан еще с зимы. По вечерам монтирует ролики на стареньком ноутбуке — кадры с камер наблюдения, украденные из студии, где он подрабатывал уборщиком. «Ты вообще понимаешь, чем это пахнет?» — Матильда, его соседка-студентка, тычет пальцем в экран,
Лука, худощавый парень в потертой куртке, разгружал ящики с персиками на рынке в Марселе, когда к нему подошёл Антуан — владелец бара *Le Poisson Rouge*. «Долг за электричество просрочен на две недели, — бросил он, закуривая. — Если не принесешь деньги до завтра, твою сестрёнку уволят из кафе». Лука вытер руки о фартук, глядя, как Антуан уходит мимо лотков с оливками. Дома, в квартире с
В пригороде Парижа, 23-летняя Леа Моро работает в крохотном кафе *La Brume*, разливая эспрессо и подтирая разлитый сидр. Ее сосед Марк Венсан, студент-архитектор с хроническим недосыпом, каждый вечер заваливается к ней в квартиру на улице Риволи, треща о бесконечных дедлайнах: «Если я еще раз увижу бетонные макеты, сброшусь с Эйфелевой башни». Леа в ответ швыряет в него подушкой с выцветшим