Лена Корвин, бывшая сотрудница хакерского андеграунда в Бруклине, находит в старом ноутбуке отца зашифрованный файл с логами транзакций через «Northgate Bank». Она подключает девайс к самодельному ретранслятору в подсобке закусочной *Джейн’с Diner*, где работает посудомойкой. «Тут не просто деньги, — бормочет она, разбирая строки кода, — они сливают отходы в реку. Через детские сады». Ее напарник
В психиатрической лечебнице «Брайарклифф» под Бостоном медсестра Мэри Юнис крадёт ключи от кабинета доктора Ардена, пока он копошится в подвале с пробирками. Её ловит сестра Джуда: «Ты думала, я не замечу, как пахнет формалином из твоих рукавов?» Тем временем журналистка Лора Грин, пробираясь через кусты к забору лечебницы, натыкается на ржавую клетку с обрубком цепи — внутри лежит детская туфля
Кайла, 27 лет, с синими рабочими перчатками, затянутыми до локтей, каждый вечер чинит порванные сети в доках Нью-Бедфорда. Её сосед Эзра, бывший священник с потёртым серебряным крестиком на шее, копается в архивах городской библиотеки, где пахнет пылью и старыми газетами. Они сталкиваются в забегаловке «Молли» — Кайла тычет вилкой в пятно ржавчины на столе: *«Третий труп за неделю. У берега нашли
В старом исследовательском центре под Альбукерке биолог Эмили Карвер натыкается на зашифрованные файлы в компьютере своего покойного отца. Вместе с техником-лаборантом Лиамом Роу, который тайно собирает образцы грибка из вентиляции, она расшифровывает записи: эксперименты 90-х по гибридизации человеческих эмбрионов с ДНК осьминогов. «Это не ошибка, Лиам. Посмотри на хромосому 14», — Эмили тычет в
Лена Шульц, инженер-электрик из Берлина, находит в подвале своей хрущёвки коробку с документами покойного отца — чертежи странных устройств и переписку на английском. Она звонит Тому Бруксу, журналисту-расследователю из Чикаго, чей номер написан на обороте фотографии 1992 года: «Вы знали, что он работал на *Phoenix Group*?» Том прилетает через два дня, с бумажным стаканом кофе Dunkin' в
Марк Торрес, бригадир на полузаброшенной стройке в Кливленде, обнаруживает в груде арматуры тело рабочего-мигранта. Его потрепанный блокнот с цифрами "12-47-89" залит машинным маслом. В закусочной "Элмерс", где Марк пьет кофе из треснувшего стакана, официантка Лиза шепчет: *"Лучше б ты, как в прошлый раз, протрезвел сначала"*. Он замечает в углу Рикки Санчеса,
Лиза, 28-летняя менеджер кофейни в Бруклине, каждое утро заказывает в приложении латте с сиропом без сахара, но бариста Джейк, бывший студент-архитектор, всегда добавляет карамель. «Ты похожа на человека, которому не хватает сладкого», — бросает он, протирая стойку тряпкой с запахом прокисшего молока. Они пересекаются в парке Думбо вечером: Лиза выгуливает таксу Бэкона, Джейк рисует эскизы
Лила Картер, стюардесса на лайнере *Эос*, случайно натыкается на дневник в подсобке возле камбуза. Страницы испачканы засохшим вином, а записи обрываются на описаниях пропавших пассажиров: *"Каюта 312 — кровь на зеркале, но тело исчезло"*. За окном плещут волны, а Винсент Делакруа, капитан с французским акцентом, ловит её за чтением. «Любопытство опасно в открытом море», — бросает он,
Лейла, 22 года, втискивается в узкую форму бариста кафе «Двойной Эспрессо» на Сансет-стрит. Её соседка Рози, будущий стоматолог, каждое утро ворчит на подгоревшие тосты: «Опять дым из кухни — пожарные приедут раньше, чем я на пару». Лейла парирует, разливая эспрессо: «Кофе идеальный, а хлеб дешевый». В четверг, когда Майлз, 28-летний продюсер в очках Ray-Ban, заказал капучино, она пролила пенку
Джейк Крэн, детектив из Филадельфии с привычкой жевать мятные леденцы от запаха табака, роется в грузовике с подгнившими бананами на доке. Находит труп мужчины с татуировкой змеи, обвивающей ключицу. "Рио Браво. Картель метит своих", — бросает он напарнице, Сэм, которая фотографирует следы шин на асфальте. Дома Лиза, жена Джейка, прячет телефон в ящик кухонного стола, когда слышит скрип
Дилан, 17 лет, в рваной джинсовке, таскает старую гитару по причалам Сан-Круза. Встречает Зои у кафе *Wavebreaker* — она ковыряет паяльником в разобранном дроне. «Слушай, тут в порту ищут грузчиков на вечер. Плачут 50 баксов, если не сдохнешь от коробок», — говорит он, разминая плечо со шрамом от скейт-аварии. Она морщит нос: «Опять вонять рыбой буду. Лучше в старом кинотеатре подработаем — Майкл
Ама, 28 лет, печет кексы с имбирём в тесной пекарне на окраине Аккры. Её подруга Адиза, сидя на ящике с мукой, щелкает семечки: «Твой брат опять просит денег на новую гитару. Говорит, старую съели термиты». Ама вытирает руки в фартук с пятном от куркумы, замечает в окно Джейкоба, 32-летнего фотографа из Чикаго, который пялится на вывеску с опечаткой — «Слаkости от Амы». Он заказывает эспрессо, но