Алина, программистка из Новосибирска, каждую ночь залипала в чате «IT-Свидания», пряча лицо за аватаркой с кошкой. В переписке с Димой, админом форума, она впервые расслабилась: «Ты точно не бот? – писал он. – У меня сосед так жену нашел, пока я тесты гонял». Встретились у «Ашена» на вокзале — он принес пакет с рахат-лукумом, сказал, что боится опоздать, как в тот раз, когда сервера грохнулись
Сергей Михеев, таксист из Екатеринбурга, в пятницу утром разбил свою единственную кружку с надписью «Лучший папа». Осколки он собрал в совок, купленный ещё при Союзе, и бросил в мусорное ведро с оторванной ручкой. На лестничной клетке соседка Галя, в халате с выцветшими розами, спросила: «Долги отдавать будешь или опять зарплату задержали?» Он промолчал, спускаясь к машине, где на заднем сиденье
Наталья, 48 лет, в синей куртке с оторванной пуговицей, тормозит на разбитой «Ладе» возле придорожного магазина "УралАвто" под Екатеринбургом. В салоне валяются обёртки от "Кити-кэт" и грязный термос. Она вытирает ладонью трещину на лобовом стекле, поправляет платок с вышитыми ромашками, привязанный к зеркалу. "Чёрт, опоздаю на свадьбу дочери", — бормочет, роется в
Иван, 27 лет, мерзнет на остановке возле «Книжной лавки на Невском», где раскладывает свежие тиражи Достоевского. Его коммуналка в Купчино пахнет сыростью и старыми обоями, а каждое утро начинается с перебранки соседей через тонкую стенку. «Ты опять проспал собрание выпускников?» — Дима, друг с института, тычет в него сигаретой, пока они пьют кофе из граненых стаканов в столовой за углом. Иван
Надежда, москвичка в потёртой кожанке, приезжает на автобусе с оторванной дверцей в сибирскую деревню. Бабка Глафира, вязаный платок сполз на одно ухо, встречает её на остановке с пирогом-«шаньгой» в полотенце: «Чайник на загнетке, сама дрова подкидывай». Изба пахнет смолой и кислым тестом — печь трещит, на столе банка с мутным вареньем, где ложка стоит столбом. По вечерам, когда ветер гнёт сосны
Лиза Плюжко, в розовой кофте с оторванной пуговицей, протискивается через турникет метро «Гостиный двор», опаздывая на утренний урок в хореографическое училище. Её мать, Татьяна, сменами на ткацкой фабрике в Иваново, отсылает ей банки варенья в картонных коробках — «Не стесняйся, угости девочек». В классе Марина Сергеевна, преподаватель с тростью из-за старой травмы, щелкает метрономом:
Ольга, швея из киевского ателье на Подоле, каждое утро заклеивала пластырем порез на указательном пальце — вечно цепляла иглой. Её соседка Ирина, продавщица из цветочной лавки возле метро «Лукьяновская», приносила ей кофе в термосе, говоря: «Опять тухляк сварила, но согреет». Вечерами они сидели на кухне в хрущёвке с отслоившимися обоями, споря, брать ли кредит на новую швейную машинку. Ольга
В глухой избушке на краю сибирской тайги Анна топит печь смолистыми дровами, пока её муж Иван проверяет капканы на волков. По вечерам он рассказывает, как находил следы крупного медведя-шатуна у реки: «Сегодня на северном участке метки оставил — кедры ободрал до коры». Анна молча чинит его прожжённую телогрейку, игла задевает старые шрамы на её ладони. В углу избы ржавая двустволка, которую Иван
В провинциальном городке за Уралом следователь Антон Коршунов, в помятом плаще и с вечным сигаретным запахом от пальцев, копается в исчезновении студентки Леры. Местный участковый Геннадий, в засаленной фуражке, водит его по покосившимся избам: «Она с парнями тусила, да в соцсетях эти… Может, сбежала?» Антон замечает в её комнате на столе распечатки из пабликов про старые обряды — даты обведены
Ольга, старшая из трёх сестёр, приезжает из Москвы в родной уральский городок после смерти отца. В наследство остался обшарпанный деревянный дом с провалившимся крыльцом и заросшим крапивой огородом. Средняя, Вера, местная учительница истории, встречает её на вокзале с сумкой замороженных пельменей: «Топор тут ржавый, даже дров не нарубишь». Младшая Катя, которая перебивается подработками в
Капитан Марков, с щетиной в три дня, копался в сломанном принтере, когда в участок приволокли пьяного водителя на «Жигулях». В углу лейтенант Ирина Соколова, перебирая папки с делами 2012 года, бросила: «Опять эти отчеты, Сергей Иваныч. У тебя почерк — как курица лапой». Марков хмыкнул, выковыривая застрявшую бумагу: «Зато я вон того алкаша за десять минут оформлю. Давай сюда протокол». За окном
Антон, плотный блондин в очках, и Лена, его жена-флорист, каждое утро подвозят сына Вову к дому Игоря — рыжеватого таксиста с татуировкой дракона на шее. Там уже ждёт рыжая Катя, жена Игоря, в растянутом свитере и со следом помады на зубах. Четверо детей — Вова, Полина, Глеб и Соня — толкутся в прихожей, пока взрослые спорят над картой мира, приколотой к стене дачи в Подмосковье: «Ты опять забыл