Ынсо копошится в пыльных коробках, переезжая из дома у реки в Сеул. Забыла на столе брелок из ракушки, который Джунсу вырезал ей в десять лет. "Не теряй, а то вернусь и заставлю есть всю тушеную редьку из холодильника", — бросил он, пряча свой половинку под футболку. Мать Ынсо кашляет в углу комнаты, протирая фотоальбом с пятном от чая — на снимке они вчетвером: двое детей, двое
О Хынъён, бывшая актриса провинциального театра в Тэгу, втягивается в дворцовые интриги после случайной встречи с императором Ли Хёком в дождь. Она запомнила его не по титулу, а по промокшему синему плащу и нервной привычке теребить запонку с гравировкой в виде тигра. «Вы вообще едите нормально?» — спросила она, подавая ему кофе латте с двойной порцией сиропа, пока он ждал репетиции спектакля
Ли Эн, парень в потрёпанных кедах, каждый день таскает в рюкзаке перчатки — без них не может. В метро случайно задел плечо прохожего: мелькнул образ ножа, окровавленного по локоть. «Опять…» — бормочет, глотая таблетку от мигрени. В участке детектив Ким Джин У, смяв пустую банку кофе, кидает ему окровавленный шарф с места убийства: «Ну, гений? Где искать?» Эн стискивает ткань — в глазах обрывки:
Юн-су, щуплый восьмиклассник в поношенном свитере, находит пустую жестяную коробку из-под леденцов под своей кроватью — там должны лежать 75 000 вон, три месяца сэкономленные на школьных обедах. В тот же день он замечает, как Хе-вон, девочка с третьей парты, выходит из магазина с пакетом новой формы престижной школы «Сонглим». «Ты брала мои деньги?» — хватает он её за рукав у туалетов, пахнущих
Феликс, автомеханик из берлинского гаража на Шпрее, нашел в багажнике разбитой «Ауди» потрепанный чемодан. Внутри — папки с печатями «Geheim» и фото испанского порта 1982 года. Звонок от незнакомки: «Документы — фальшивка. Меня зовут Фокси. Привези их в Мадрид — бар «El Rincón» завтра к полудню». В сумке она оставила ему пистолет «Walther» и записку: «Спроси кальвадос, скажи — со льдом». В баре
Шэгги, в помятой зеленой футболке, ковыряется под ковром в коридоре заброшенного замка. Пыль щекочет нос, он чихает — с полки падает фарфоровый гном. *"Скуби, прикрой меня! Охранник с фонарём идёт!"* — шепчет он, замирая у стены с ключом-драконом в кармане. Скуби-Ду, жуя краденое печенье из кафетерия, случайно задевает рычаг у витража — потайная дверь со скрипом открывается, обнажая
Соён, 12 лет, и её брат Минджэ, 8 лет, переезжают в домик на окраине Тэджона после смерти отца. В первой же день Минджэ замечает трещину в стене гостиной, заваленную коробками со старыми учебниками и банками кимчи. «Смотри, тут дыра!» — тычет он пальцем, откапывая полузасыпанную дверь в подвал. Соён, протирая пыль с бабушкиного комода, бурчит: «Не выдумывай. Это просто плесень, из-за дождей». Но
Чан Хи Сун торопливо заворачивал края пластикового контейнера с недоеденным раменом, пока коллеги из колл-центра обсуждали премии. На автобусной остановке возле аптеки "Зеленый крест" он заметил Юн Хи Ри, которая роняла стетоскоп, пытаясь поправить рюкзак. "Опять перепутала маршрут?" — хрипло спросил он, поднимая прибор. "Только не говори, что снова едешь в детскую
Соён, 28 лет, печатала отчёты в крошечном офисе на окраине Сеула, когда Минхо, курьер с татуировкой дракона на запястье, случайно пролил латте на её клавиатуру. «Этот файл должен быть отправлен через час», — буркнула она, вытирая кофе салфеткой с логотипом банка. Он вернулся вечером с новой клавиатурой и пакетом ттокпокки: «Простите. Может, теперь позволите купить ужин?» Они ели у ларька с
Минхо, детектив с пятном кофе на мятой рубашке, копался в архивах участка на окраине Сеула. В папке 2003-го года нашел пометку о Чой Инэ — девушке, исчезнувшей после смены в прачечной «Голубой лотос». Коллега Пак, разминая затекшую шею, бросил: *«Брось эти пыльные бумаги. Ее муж давно признался — дело закрыто»*. Но в кармане куртки Минхо лежала записка, найденная в треснувшем киоске у метро:
Ли Тхэ-ри в синем фартуке с запахом селедки в волосах каждый день разгружала ящики на рыбном рынке Пусан-дона. Её отец, Ли Мансок, хрипел: "Кому ты такая нужна? Лучше выучись на бухгалтера". По вечерам она пряталась в заброшенном кинотеатре «Рассвет», где Ким Чжун Хи, парень с перепачканными машинным маслом руками, чинил проектор. "Опять соляркой воняешь", — бросала Тхэ-ри,
Хён У чинил мотор в гараже отца, когда Ми Су впервые зашла спросить дорогу к музыкальной школе. Ее белые кроссовки запачкались маслом, а он, вытирая руки о рваную ветровку, провел ее через переулок с ларьками, где пахло жареными орехами. Она оставила на заднем сиденье его скутера ноты Шопена, забытые поверх коробки с болтами. "Ты пахнешь бензином", — сказала она через неделю, когда он