Марко, затянутый в кожаную куртку, грузил ящики с испанскими апельсинами в порту Неаполя. Внутри одного из ящиков — свёртки с кокаином, прикрытые фруктовой сеткой. «Если картель узнает, что мы сбавили процент, нас вывесят на площади, как мокрое бельё», — бормотал он Стефано, который проверял накладные под свет фонаря. Брат, в рваных джинсах и с сигаретой за ухом, хрипел: «Ты думаешь, я не знаю?
Винченцо Мало, адвокат из Турина, каждое утро заваривает эспрессо в крохотной кухне, пока жена Елена собирает дочь Стефанию в школу. "Опять опоздаешь на собрание?" — бросает она, не отрываясь от учебников. Его фирма, *Malò & Partners*, давно тонет в долгах: клиенты уходят к конкурентам, а старый друг детства, Джулио Конти, предлагает «решить вопросы» через поддельные контракты.
В Берлине медсестра Лиза Шульц, 34 года, замечает странные синяки на ногах у пациентов из клиники *Charité*. Она звонит брату-биологу Юлиану: «Посмотри анализы — тут что-то не по протоколу». Тем временем в Неаполе подросток Энцо, перебирая старые фото в квартире над пиццерией *Da Carlo*, находит письмо деда о «проклятом колодце» на окраине. На обороте — рисунок, похожий на узоры Лизиных синяков.
В приморском городке Бари 17-летняя София Манфреди исчезает после школьной репетиции оркестра, оставив в раздевалке флейту и разорванную страницу из дневника с записью: «Они не отпустят, пока не заплачу». Ее старший брат, Маттео, разносчик рыбы на рынке «Пескерия», находит в ее рюкзаке чек из антикварной лавки на виа Арчито — владелец, синьор Галло, бормочет про «девчонку, которая спрашивала про
В горной деревне Ха-Кхетсо восьмидесятилетняя Маантсо хоронит последнего сына, погибшего в шахте. Она сидит на корточках у могилы, перебирая бусы из козьих костей, пока соседка Леба качает головой: *«Теперь ты как пустой кувшин. Даже ветер не задержится»*. Чиновники из столицы объявляют о планах затопить долину для водохранилища. Маантсо отказывается покидать глиняную хижину с треснувшими
Лиора, бывшая учительница из Тель-Авива, втихаря курит на балконе, пока её муж Авигдор ремонтирует старый холодильник. Их дочь Ной случайно находит в шкафу письма на итальянском от незнакомого Марко с упоминанием дома в Неаполе. «Ты кто вообще, *мамзер*?» — бормочет Авигдор, разглядывая конверт с потёртой маркой 1978 года. Через три дня Лиора летит в Италию, притворившись, что едет на конференцию
Дафна, 17 лет, копается в старом сундуке на чердаке дома в Пьемонте. Находит потёртый блокнот матери с рисунками крылатых существ и датой «1983». За обедом спрашивает отца, Марко, про записи — он молча убирает тарелку со стуком. Вечером на заброшенной фабрике у реки Дора-Рипария девушка сталкивается с тенью, повторяющей фразу: «Сolui che vola nel buio verrà». Лука, сосед-механик, замечает
В Лондоне, на углу улицы в Ричмонде, Мэрилин Кларк крутит кофемолку за стойкой своего крошечного кафе *Bean & Leaf*. Утром 12 октября заходит Лука Морони — итальянец в мятом пиджаке, пахнущий цитрусами. "Ваш капучино... он точь-в-точь как в Трастевере", — говорит он, разглядывая подтеки молока на чашке. Она смеётся: "Секрет в пенке — взбиваю трижды". Лука достаёт потёртый
Лука, 17-летний бармен из кафе возле Пьяцца Навона, натыкается на потёртую карту 16-го века, засунутую между ящиками с лимонными корками. На пергаменте — пятно от красного вина и пометки вроде «Via dei Coronari, 12» и «Sant’Angelo». София, его соседка, которая рисует эскизы куполов для диплома, тычет в странный символ у Колизея: «Это не барокко… Скорее, алхимия. Видишь, тут спираль — как в
Лука, рыжий парень с веснушками на носу, подрабатывает в кафе «Дольче Вита» на окраине Рима, раскладывая канноли в витрине. Его соседка София, студентка-архитектор, каждое утро берет двойной эспрессо и роняет в чашку обгоревший сахар — привычка с детства. «Опять не выспалась?» — спрашивает Лука, замечая синие тени под ее глазами. Она ворчит на профессора, который завалил ее чертежами старых
Лука Манчини, 27 лет, ворочает туши в семейной мясной лавке на окраине Турина. После ночного кошмара — окровавленные коровы в цеху — он выбрасывает кожаный фартук отца в мусорный бак, заваленный обрезками сала. "Ты предал семью!" — Карло, отец, швыряет на прилавок пачку сигарет "MS", рассыпая пепел на пармскую ветчину. Лука молча моет руки под ржавым краном, смывая жир с
Марко Риччи, владелец мясной лавки на Via Garibaldi в Кастельветро, каждое утро начинает с разделки говяжьих туш. Его руки в засохшей крови, а на фартуке — пятно от вина, пролитого во время вчерашнего ужина. Жена Лючия, учительница начальных классов, за завтраком роняет: «Директор снова урезал бюджет. Придётся детям клеить учебники из распечаток». Марко молча ковыряет вилкой жареный перец. В углу