Марко, 34 года, вернулся в Сорренто после звонка нотариуса: отец оставил ему полуразрушенную виллу с оливковой рощей. Сестра Ливия, 29 лет, приехала из Милана на поезде — в сумке лежали документы на продажу участка. В гостиной они нашли коробку с фотографиями: отец в фуражке портового рабочего, мать в платье с выцветшими розами. «Он просил похоронить его в море, — сказал Антонио, сосед, разливая
Карла, секретарь суда с привычкой поправлять платок на шее, когда нервничает, сталкивается с Франческо — новым стажёром в очках с толстыми стёклами. Они разбирают архивные дела в подвале неаполитанского палаццо, где пахнет сыростью и старыми чернилами. «Ты всегда носишь этот платок?» — спрашивает он, перебирая папки с делами о контрабанде антиквариата. «Бабушка говорила, он от сглаза», — бросает
Марко, 22 года, протирает прилавок в семейной пекарне на узкой улице Неаполя. Отец, Винченцо, ворчит, разбирая коробки с мукой: «Ты опять забыл добавить оливковое масло в тесто? Клиенты будут плеваться, как в прошлый раз». Марко молча поправляет фартук, заляпанный тестом, и выходит во двор, где младшая сестра София чистит персики для джема. «Папа опять про твои «эксперименты»?» — смеётся она,
Лучано, техник с потёртым рюкзаком, ковырялся в двигателе Cessna на стоянке аэропорта Линате, когда коллега кинул ему ключи: «Эти чемоданы с красными лентами — тащи в ангар B, пока Марино не накрыл». На рубашке Лучано — пятно от утреннего кофе, часы на запястье сломаны ещё в прошлом месяце. В служебном коридоре Елена, менеджер с идеальным пучком волос, тыкала в планшет, сверяя грузовые рейсы. Её
Нико, парень с масляными пальцами от ремонта скутеров в мастерской на окраине Рима, сталкивается с Лоренцо, студентом-архитектором, когда тот привозит разбитый мопед после ночной гонки по Трастевере. «Ты хоть шлем надеваешь, принц?» — хрипит Нико, вытирая руки об тряпку, пока Лоренцо, в рубашке с закатанными рукавами, переминается у гаража, пахнущего бензином и жареным кофе. Их встречи учащаются:
Эмилио, бармен с залысинами и вечным пятном от кофе на фартуке, заметил девушку в белом плаще с капюшоном у витрины кафе *Лунарио* в Трастевере. Через минуту её нашли без сознания у моста Сант-Анджело, а потом тело исчезло из морга. "Ты уверен, что это она?" — Карло, детектив в мятом пиджаке, тыкал пальцем в размытое фото с камеры. Эмилио крутил в руках пустой стакан: "Видел как
В маленькой деревушке под Назаретом Мария, беременная, кормит кур во дворе, когда к ней подходит Иосиф с потрепанным свитком: "Приказ от кесаря — всех на перепись в Вифлеем. Собирайся, завтра в путь". По дороге, обходя трещины в камнях, они встречают торговца финиками, который жалуется на толпы людей: "Вчера осликом придавили лоток — теперь финики в пыли". Ночью у костра Мария
Джованни, механик из Трастевере, каждое утро закручивал гайки на старой «Фиат Панда», пока его жена Элена проверяла тетради третьеклассников в школе на via della Paglia. Их квартира на четвертом этаже пахла жареными кабачками и ржавыми трубами. «Ты обещал починить кран еще в субботу!» — Элена тыкала пальцем в лужу под раковиной, а Джованни, вытирая руки об засаленную футболку, бурчал: «Если бы
Лука копался в двигателе «Фиата» 1987 года, когда Марко швырнул ему потрепанный конверт. «Карло хочет, чтобы ты разобрался с грузом в порту к пятнице», — просипел друг, пряча лицо под капюшоном. Лука вытер руки об промасленную тряпку, заметив следы краски на конверте — такие же, как на стене за пиццерией «Донна Роза», где София ночью рисовала осьминога с часами. «Ты в курсе, что он перевозит?» —
Анна ковыряется в рюкзаке, ища зарядку для телефона, пока Лука рисует граффити на обложке учебника. В классе технического института на окраине Турина пахнет свежей краской — уборщица забыла закрыть банку. Марко прячет за батареей пачку сигарет, когда грохот с первого этажа заставляет Софию уронить стаканчик с кофе. "Это что, взрыв?" — бормочет Лука, прижимаясь к запотевшему окну. По
Лючия, дочь рыбака, каждое утро разгружает сети на причале Порто-Верде, пока ее отец Карло ворчит: «Опять половину улова краб сожрал». Она мечтает уехать в Милан учиться на дизайнера, но вместо этого чинит старый холодильник в семейном кафе «La Sirena», где местные пьют эспрессо с миндальным печеньем. Все меняется, когда приезжает Марко — сын застройщика Риккардо, купившего участок рядом с
Марко, 23 года, сидит в трешке на окраине Рима с электронным браслетом на лодыжке — за драку в баре. Его балкон вплотную примыкает к окну соседки Алессандры, 25 лет, которая месяц не выходит из дома после увольнения. Она кидает ему помидоры с подоконника, когда он громко включает старый радиоприёмник. «Эй, ты опять забыл вынести мусор?» — кричит Алессандра, указывая на переполненное ведро у его