Эдоардо, сорокапятилетний профессор философии с привычкой теребить цепочку часов, сталкивается в университетском коридоре с Джулией — двадцатилетней студенткой в потертой кожаной куртке. Она спрашивает его о Ницше, уронив конспект: «Вы правда считаете, что мораль — это просто договорённость?» Через неделю они пьют эспрессо в кафе рядом с вокзалом, где Эдоардо, пряча взгляд, даёт ей потрёпанный
В приморском городке Аричча, недалеко от Рима, сорокалетняя Лючия разбирает вещи в доме покойной матери. В старом сундуке с облупившейся голубой краской она находит конверт с билетом на поезд Милан—Варшава 1987 года и фотографию незнакомого мужчины в очках с толстыми линзами. «Кто это? Зачем ты хранила это?» — бормочет она, переворачивая снимок. На обороте детским почерком выведено: *Паоло*. На
Лука, тридцатитрехлетний инженер из Турина, в спешке женился на Джулии после пяти месяцев отношений — она забеременела во время их поездки на озеро Гарда. Переехав в ее квартиру на via Roma с треснувшими потолочными карнизами, он каждое утро спотыкался о коробки с ее коллекцией фарфоровых кукол. «Почему ты не можешь выбросить этот хлам?» — спросил он вчера, разбив чашку с золотым ободком. Джулия,
Лиза, тридцатипятилетняя арт-директор рекламного агентства, и её младшая сестра Мария, студентка миланской консерватории, переезжают в квартиру на виа Палестро после смерти отца. В гостиной до сих пор висят обои с цветочным узором 1980-х, а на кухне — треснувшая плитка, которую они пытаются заклеить скотчем. «Зачем ты отдала папины часы дяде Альдо?» — спрашивает Мария, разбирая коробки с
Лука, с рыжими прядями, торчащими из-под кепки "Roma '83", каждое утро разгружает ящики с артишоками у семейной овощной лавки на via San Vitale. Его сестра Джованна, вытирая руки о передник в горошек, шипит: *"Сплющил три помидора, как всегда. Папа убьёт, если увидит счет за поставки"*. За прилавком пахнет базиликом и старым деревом — полки не красили с тех пор, как дед
Лука, 22 года, моет полы в пекарне «Дольче Вита» на окраине Неаполя. Его сестра София, в рваных джинсах и с пачкой учебников по экономике под мышкой, застревает в пробке на скутере — дорогу перекрыли из-за свадьбы местного мафиози. В это время их сосед Марко, механик с татуировкой Богородицы на предплечье, находит в багажнике разбитой «Фиат Панда» конверт с фотографиями мэра и пачкой лир. «Опять
Марко, 28 лет, вернулся в Трани после смерти отца-рыбака. В старом доме на via Matteotti он находит дневник матери с записями на сицилийском диалекте: *«Если прочтёшь это – спустись в погреб. Там я спрятала конверт от Стефано Кардуччи»*. Под разбитыми банками с оливками 1947 года лежит фотография – его мать в платье с кружевным воротником обнимает незнакомца возле палаццо Дукале. В порту дядя
Лука, заспанный студент-архитектор, каждое утро покупает эспрессо в баре возле вокзала Термини. В четверг он случайно сталкивается с Софией, которая торопится на лекцию по искусствоведению, рассыпав папку с эскизами Пантеона. «Черт, давай быстрее! — бормочет она, собирая бумаги под дождем. — У меня через два часа семинар, а я даже кофе не пила». Они замечают одинаковые брелоки в виде Колизея —
В Париже Лина, дочь булочницы с улицы Монторгей, каждое утро замешивает тесто под хриплые жалобы соседки мадам Клер на пропажу очередного кота. Запах жженого сахара с ближайшей фабрики въелся в шторы. Однажды в лавку заходит Алессандро — итальянец в плаще с выцветшей нашивкой Венецианской гильдии картографов. "Ваш багет слегка подгорел снизу", — бросает он, разглядывая трещину на
Комиссар Марко Рицци, в мятом пиджаке и с сигаретой за ухом, торопливо допивает эспрессо в баре на площади Пьяцца-дель-Плебишито. Его напарница, Серафина Конте, втирает пятно от вина на блузке, пока листает отчёты о пропавших грузовиках с фармацевтического склада. «Смотри, — тыкает она в распечатку, — все водители исчезли после заправки на автостраде А3. Там камера поймала этот номер». Марко
Марко, рыбацкий сын из сицилийской деревушки Петралия, каждое утро чинит сети с запахом соли и мазута. Его сестра, Лина, торгует тунцом на рынке Палермо, ругаясь с туристами из-за цены: «Два евро за кило? Да вы с ума сошли, это же не консервы из супермаркета!» В порту старик Джузеппе, чьи руки в шрамах от канатов, шепчет про «красные огни» у горизонта — танкеры, которые сливают отходы по ночам.
Альдо Моро сидит в тесной комнате с облупившейся краской, поправляет очки, перечитывая письмо жене. За дверью слышны шаги — это Марио, один из похитителей, принес пачку сигарет «Мальборо» и газету с заголовком о забастовке учителей. «Ваши коллеги в парламенте опять голосовали против обмена», — бросает он, ставя на стол стакан холодного кофе. Моро пишет карандашом на клочке бумаги: *«Элеонора, не