Лука, 22 года, моет полы в пекарне «Дольче Вита» на окраине Неаполя. Его сестра София, в рваных джинсах и с пачкой учебников по экономике под мышкой, застревает в пробке на скутере — дорогу перекрыли из-за свадьбы местного мафиози. В это время их сосед Марко, механик с татуировкой Богородицы на предплечье, находит в багажнике разбитой «Фиат Панда» конверт с фотографиями мэра и пачкой лир. «Опять
Марко, 28 лет, вернулся в Трани после смерти отца-рыбака. В старом доме на via Matteotti он находит дневник матери с записями на сицилийском диалекте: *«Если прочтёшь это – спустись в погреб. Там я спрятала конверт от Стефано Кардуччи»*. Под разбитыми банками с оливками 1947 года лежит фотография – его мать в платье с кружевным воротником обнимает незнакомца возле палаццо Дукале. В порту дядя
Лука, заспанный студент-архитектор, каждое утро покупает эспрессо в баре возле вокзала Термини. В четверг он случайно сталкивается с Софией, которая торопится на лекцию по искусствоведению, рассыпав папку с эскизами Пантеона. «Черт, давай быстрее! — бормочет она, собирая бумаги под дождем. — У меня через два часа семинар, а я даже кофе не пила». Они замечают одинаковые брелоки в виде Колизея —
В Париже Лина, дочь булочницы с улицы Монторгей, каждое утро замешивает тесто под хриплые жалобы соседки мадам Клер на пропажу очередного кота. Запах жженого сахара с ближайшей фабрики въелся в шторы. Однажды в лавку заходит Алессандро — итальянец в плаще с выцветшей нашивкой Венецианской гильдии картографов. "Ваш багет слегка подгорел снизу", — бросает он, разглядывая трещину на
Комиссар Марко Рицци, в мятом пиджаке и с сигаретой за ухом, торопливо допивает эспрессо в баре на площади Пьяцца-дель-Плебишито. Его напарница, Серафина Конте, втирает пятно от вина на блузке, пока листает отчёты о пропавших грузовиках с фармацевтического склада. «Смотри, — тыкает она в распечатку, — все водители исчезли после заправки на автостраде А3. Там камера поймала этот номер». Марко
Марко, рыбацкий сын из сицилийской деревушки Петралия, каждое утро чинит сети с запахом соли и мазута. Его сестра, Лина, торгует тунцом на рынке Палермо, ругаясь с туристами из-за цены: «Два евро за кило? Да вы с ума сошли, это же не консервы из супермаркета!» В порту старик Джузеппе, чьи руки в шрамах от канатов, шепчет про «красные огни» у горизонта — танкеры, которые сливают отходы по ночам.
Альдо Моро сидит в тесной комнате с облупившейся краской, поправляет очки, перечитывая письмо жене. За дверью слышны шаги — это Марио, один из похитителей, принес пачку сигарет «Мальборо» и газету с заголовком о забастовке учителей. «Ваши коллеги в парламенте опять голосовали против обмена», — бросает он, ставя на стол стакан холодного кофе. Моро пишет карандашом на клочке бумаги: *«Элеонора, не
Микеланджело Меризи, в разодранном камзоле, толкается в римской таверне у Пантеона. Запах дешевого вина смешивается с вонью гниющих фруктов из соседнего переулка. Кардинал дель Монте, его покровитель, ворчит: «Опять драки? Ты испортишь фреску для Сан-Луиджи!» Караваджо, вытирая кровь с губ, бросает: «Ваши святые слишком чистенькие. Настоящие люди пахнут потом». В мастерской на виа делла Палла он
Винченцо, 28 лет, в синей куртке с потёртыми локтями, тайком меняет галстук на свитер в подъезде дома на via dei Tribunali. Он говорит Арианне, своей девушке-художнице, что работает в «консалтинге», но на самом деле восемь часов в день отвечает на звонки в колл-центре «TeleSolution». Его начальник, синьор Эспозито, постоянно кричит: «Клиент не видит твоей улыбки через трубку, Винченцо!» По
Марко, худощавый парень в потёртой кожаной куртке, приезжает в сицилийскую деревушку Сант’Элиа после похорон отца. В местной пекарне, где пахнет жжёным миндалём и дрожжами, он сталкивается с Лизой — бывшей соседкой, которая теперь месит тесто в фартуке, испачканном мукой. «Антонио говорил, ты в Турине грузчиком?» — бросает она, вытирая ладонь о бедро. В доме отца, заваленном консервами с тунцом и
Люка приехал из Марселя в старый дом тети Софи на побережье Лигурии — треснувшие ставни, запах тимьяна из сада. В первый же день он столкнулся с Мари, местной девчонкой, которая чинила рыбацкие сети на пирсе. «Ты здесь надолго?» — спросила она, не отрываясь от узлов. К вечеру к ним присоединился Антуан, сын владельца виноградника, с бутылкой розового вина и историей о подвале дома, где когда-то
В Берлине Клаус, бывший сантехник, в ржавом фургоне везёт ёмкости с хлоркой и старые газеты. На заброшенной фабрике он стирает следы крови из-под сломанного паркета, ворча: «Опять кого-то с фейерверком перепутали». В кармане жертвы находит ключ от сейфа, звонит напарнице Софии в Сан-Паулу, та через три минуты присылает координаты склада в Роттердаме. У неё дома попугай Карлуша повторяет: *«Сожги