Мартина Россо, тридцать четыре года, работает в полузаброшенной типографии на окраине Турина. Каждое утро она протирает запачканные краской очки тряпкой, которую держит в ящике с буклетами. Отец, Карло, звонит в обеденный перерыв: «Опять эти таблетки дорогие. Лучше бы ты мне водки принесла». После смены Мартина заезжает в аптеку на via Cernaia, считает сдачу — не хватает на ужин в пиццерии. Дома
Елена, московская швея из ателье на Арбате, столкнулась с Софией, миланским дизайнером, на текстильной выставке в палаццо на Via Montenapoleone. "Выбираете лён или шерсть?" — спросила София на ломаном русском, перебирая образцы. Через неделю они шили коллекцию в подвале бывшей фабрики: треснувшие стены, гул обогревателя, крошки от круассанов на лекалах. "Бордо — это смерть, тут
Марко, сорока двух лет, менеджер в логистической компании, каждое утро толкается в метро между станциями «Лорето» и «Централе», пытаясь не пролить эспрессо из картонного стаканчика. Дома, в трещиноватой трешке на улице Палестро, его жена Сильвия, бывшая учительница музыки, перебирает счета за свет — их сын Лука, пятнадцати лет, снова забыл выключить PlayStation, а дочь Джулия, тринадцать, требует
Лючия, 16 лет, копошится в подвале бабушкиного дома в Палермо. Находит коробку с письмами 1943 года, перевязанными шпагатом, и потрескавшийся медальон с портретом незнакомки. "Это та самая Маргарита, о которой мама шепталась с тетей Розой?" — спрашивает она у друга Марко, пока они разбирают хлам под визг летучих мышей за решетчатым окном. В дневнике фашистского офицера Карло Бьянки
Лука, рыжеволосый парень в потертой кожаной куртке, находит в треснувшем ящике на маяке блокнот с цифрами и странными символами. Его сестра София, перебирая страницы за кухонным столом, заваленным крошками от круассанов, замечает: «Это похоже на координаты. Вон там, возле мыса Сан-Ремо». Марко, их друг-гитарист, втирает в рану на колене йод — вчера упал с мопеда, объезжая грузовик с анчоусами.
Лука, немолодой поэт с привычкой мять папиросную бумагу в пальцах, каждый вечер сидел в *Caffè degli Artisti* на площади Навона. За соседним столиком Клаудия, детектив в потертой кожаной куртке, листала его сборник «Следы на мокром асфальте», выискивая связь между строчкой *«красный зонт растворился в тумане»* и убийством антиквара на via dei Coronari. «Твои метафоры — не случайны, — сказала она,
Марко, повар из римской забегаловки *Trattoria da Lucia*, в пятницу получил конверт с потрёртыми штампами. Внутри — письмо от нотариуса: тётя Роза оставила ему полуразрушенную виллу в Тоскане. Он вытер руки о грязный фартук, разглядывая ключ с ржавым брелоком в форме винограда. «Чёрт, зачем мне эта развалюха?» — пробормотал он, нарезая салями для антипасто. Лука, бармен из соседней таверны,
Леонардо Эспозито, следователь с подержанным «Фиатом» и привычкой жевать ментоловые леденцы, находит в кармане жертвы — грузчика с рынка Понтичелли — ключ от апартаментов в палаццо XVII века. Его брат Витторио, работающий в похоронном бюро «Сан-Лоренцо», замечает аналогичный ключ в кошельке покойного старика, чьё тело привезли из квартала Санità. «Этот ржавый хлам — как билет в ад», — бормочет
В маленьком городке под Бари, семья Рицци — отец Клаудио, мать Джулия, дочь-подросток София — переезжает в полуразрушенную виллу XIX века, доставшуюся по наследству. Первый же день: София находит в треснувшем паркете детский ботинок с инициалами «L.M.», а Клаудио в сарае натыкается на ржавую клетку для голубей, внутри — кости птиц и обрывок газеты 1943 года с заметкой об исчезновении девочки.
Ая, японская студентка-реставратор, прилетает в Тоскану по следам письма от покойной бабушки. В старом доме с треснувшими ставнями она находит коробку с обветшалыми открытками на итальянском и тетрадью рецептов, где между страниц засохли лепестки роз. "Почему ты никогда не говорила о нем?" — шепчет Ая, разглядывая фото молодого мужчины в форме лесничего. Местный сыровар, Лука, приводит
София, 23 года, торгует сардинами и кальмарами на рынке Пьяцца-дель-Меркато в Неаполе. Её мать, Кармела, вечно ворчит, что дочь не замужем, а тётя Лучия подмигивает: «Лучше рыбу чистить, чем с дураком спать». У Софии руки в рыбьей чешуе, волосы пахнут морем, а на шее — дешёвые бусы из пластика. Однажды у киоска с лимонами появляется Марко, 28 лет, в рубашке с закатанными рукавами — он приехал из
Алессандро Бентивенья, владелец текстильной фабрики в Милане, каждый день в 7:30 пьет эспрессо в баре возле офиса, листает газету *Corriere* и ворчит на молодежь. В кабинет с видом на серые крыши ему присылают Эдоардо, стажера в ярких кроссовках, который вместо рукопожатия тянет телефон для селфи: «Папа сказал, ты научишь меня бизнесу». Алессандро морщится — сын его друга, Луки, слишком громко