Рави, студент-биолог из Мумбаи, переезжает в старую квартиру в районе Дадар. Соседи сверху — семья Капур: молчаливый мистер Арджун, его жена Лалита с неестественно бледной кожей и дочь-подросток Аша, которая носит солнцезащитные очки даже ночью. После переезда Рави замечает, что в их мусорном ведре только пустые пакеты от крови для медицинских нужд и битое стекло. «Вы случайно не видели нашу
Шиврадж Сингх из Аллахабада тайком копил рупии из выручки овощной лавки. Сухасини нашла смятый билет до Мумбаи под тумбочкой, когда вытирала пыль с фотографии родителей. "Опять в киношный бред полез? — спросила она, тряся бумажкой. — Вчера соседи видели, как ты в переулке монологи шептал, будто сумасшедший". Шиврадж, разгружая мешки с луком, буркнул: "Сароджини из телецентра
В Мумбаи полицейский инспектор Джай Сингх Ратхор расследует цепочку краж драгоценностей, связанных с убийством ювелира в районе Бандра. Его отец, бывший офицер Аджай Ратхор, покончил с собой после обвинений в коррупции — факт, который Джай скрывает даже от напарницы Кавиты Дешмукх, дочери учителя из Пуны. В переулке возле рынка Лали Багх они находят обрывок ткани с вышивкой в виде павлина — такой
Авинаш коптит лампой старые часы в тесной мастерской на окраине Мумбаи. В углу гудит вентилятор 80-х, с трудом гоняя воздух, пропахший маслом и кардамоном. За дверью орут разносчики *пани-пури*, а он вытирает пот с виска тряпкой, заляпанной серебряной краской. "Опять кофе без сахара?" — хрипит Раджеш, его сосед-таксист, закидывая ноги на ящик с шестерёнками. Мира, девчонка из соседнего
Шивета из Джайпура вышла за Абхиманью, чья семья требовала дополнительное приданое — мешок серебряных монет поверх первоначального соглашения. «Сколько еще золота нужно, чтобы ваша семья перестала позориться?» — спросила она, поправляя гирлянды маргариток на свадебном алтаре. После церемонии свекровь обвинила её в краже бриллиантовой подвески, спрятанной в ящике с рисом. Абхиманья, пахнущий
Бобби, 14 лет, в потертой кепке и с потрескавшимся блокнотом, копается в мусорных баках за закусочной «Тандори». Его друг Раджеш, толстый и вечно жующий паани, тычет пальцем в следы на земле: *«Смотри, тут кто-то волочил мешок — вон, полоса от гвоздя»*. Они выслеживают вора, укравшего кошелек у уличного торговца чаем. Действие — в узких переулках Мумбаи, где белье сушится на веревках между
Кабир просыпается в больничной палате в Пуне с перевязанной головой и нулем в памяти. Врач в потёртом халате бормочет что-то о черепно-мозговой травме, за окном гудят рикши. «Ты упал с моста в реку Индраяни, — говорит медсестра, поправляя капельницу, — тебя вытащил рыбак». Единственное, что всплывает — обрывки: запах жасмина, красное сари мелькает в толпе, детские крики на хинди. В коридоре его
В Мумбаи, на рынке Кроуфорд, 17-летняя Амиша копошится в груде старых вещей у ларька с вывеской "Раджа-перекуп". В кармане выцветших джинсов Levi’s 501 она находит смятый листок с координатами — 19.0760° N, 72.8777° E и надписью "Спроси про озеро Повайя". Рядом её сводный брат Кабир, ворчит, разбирая коробку с потёртыми кассетами: «Опять мусор копишь? Папа вчера грозился
В больнице Святой Анны в Мумбаи санитар Рави, 34 года, в потёртом халате с пятнами кофе, каждую ночь сталкивается с пропажей тел из морга. Его напарница, медсестра Прия, 28 лет, в очках с треснувшей дужкой, замечает, что в 3:15 исчезают именно те, у кого на левой лодыжке есть шрам. "Смотри, опять пустая полка — вчера тут лежал мужчина с пулевой раной", — бормочет Рави, перебирая записи
Саттур Сингх, в синей полицейской форме с потёртыми погонами, переехал в Дели после перевода из Раджастана. Его жена Рита стирала детскую одежду в жестяном тазу во дворе хлипкой квартиры у трущоб Ямуна-Пар, пока их сын Рахул кашлял в углу — воздух здесь пах горелым пластиком и жареным паниром. «Тысячи людей тут живут годами — и ничего», — бурчал Саттур, поправляя кобуру на поясе, но Рита резко
В Мумбаи, на окраине, где воздух пропитан запахом жареного панир-тикка и пылью с стройплощадок, Раджа Малик, слесарь с фабрики «Шакти Металл», каждый вечер чинит треснувшую трубу в их однокомнатной хрущевке. Его жена Мина, в сари с выцветшими розами, толчет карри в ступке, приговаривая: «Соседи опять спрашивают, когда мы переедем. Говинд-бхайя говорит, застройщики предлагают пять лакхов за эти
Адитья, журналист из захолустной редакции в районе Дадар, копался в кипе старых заметок отца. Нашел потрепанный блокнот с пометкой «КР №5» и адресом заброшенной стройки возле рынка Кроуфорд. Там, под ржавыми балками, он наткнулся на мешок с поддельными счетами от компании «Шах Билдингс». Его подруга Прия, дочь муниципального чиновника, пыталась отговорить: *«Папа говорит, ты играешь с огнём… Они