В городке Кавитур, затерянном среди рисовых полей Кералы, 17-летняя Амму каждое утро чистит металлический кофейник для отца, Раджеша, перед тем как он уезжает чинить рикши. Её мать, Лалита, обмахивается краем сари, пока жарит папад на раскалённой плите. "Соседка Виджая снова спрашивает про твое замужество", — бросает она, разбивая яйцо о край сковороды. Амму молча вытирает пот со лба и
Сона, 28 лет, каждое утро протискивается в синее кресло колл-центра в Дели — ручки трещат, коллега Раджив усмехается: «Диета не помогла?» В обед она прячет контейнер с чапати под столом, пока менеджер Амита бормочет о «профессиональном имидже». В Мумбаи Шакунтала, 32 года, перешивает сари для клиентки-учительницы, которая требует «убрать складки на талии». Игла ломается о плотную ткань. «Лучше
Рама Рао, уставший инспектор в помятой форме, каждый день объезжает узкие улочки Хайдарабада на стареньком Royal Enfield. Его напарник Пракаш, вечно жующий бетель, торопливо записывает жалобы старухи из чайной лавки на Мадинагуде: «Вчера опять проводки резали! Говорю, Рама-гарю, ты ж полиция!» Рама ворчит, закуривая биди: «Ты думаешь, я проводов не вижу? Сначала свет в участке проведи, потом
В Бангалоре, на улицах, забитых авторикшами и лоточниками с самосой, живут брат с сестрой — Пракаш и Амрита. Пракаш, 23 года, днём чинит смартфоны в лавке у метро «М.Г. Роуд», а по ночам пишет тексты для рэп-группы из соседнего чайного ларька. Амрита, старшая на пять лет, работает в колл-центре, считает рупии до зарплаты и ругает брата за разбитый мотоцикл: «*Ты думаешь, папа в деревне кокосы
В Мумбаи детектив Рудра Шарма, 42 года, с утра задерживает торговца чаем за взятку полицейскому. Он получает анонимную записку: *"Ааюш Варма исчез из школы в 14:30. Ищите возле моста Бандра"*. В рюкзаке подростка Рудра находит разорванную фотографию отца-политика и квитанцию из аптеры "Лотос" на антидепрессанты. Сестра Ааюша, Прия, 19 лет, дрожит в съемной квартире с
Арджун, парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро моет старый Royal Enfield возле лачуги в переулке Мумбаи. Его сестра Прия ворчит, вытирая со стола крошки после завтрака: «Опять на поиски? Папа десять лет назад исчез — ты думаешь, записка с координатами храма в Гоа что-то изменит?» В ящике комода под стопкой сари лежит карта с пометками красным маркером — Арджун тайно выменил её у рыбака в
Радхика, 19 лет, каждое утро пробирается через толпу на автовокзале Ченнаи, чтобы успеть на автобус до колледжа. Её рюкзак вечно зацепляется за ручки сидений, а сумка с ланчем — домашние паратхи с картошкой — пахнет так, что соседи по ряду оборачиваются. Отец, автомеханик Шекхар, против её переезда в Мумбаи: *«Там тебя съедят, как птенца»,* — бормочет он, чиня двигатель старого скутера. В
Викрам Каннайирам, агент CBI с потёртым кожаным портфелем, разбирает дело о поддельных антибиотиках в Ченнаи. Его напарник Пракаш, вечно жующий бетель, находит связь между смертями пациентов и аптекой «Лакшми Медикалс» возле рынка Коямпеду. В пыльном офисе с гулом вентилятора Викрам допрашивает владельца аптеки — тот бормочет про «поставки из Гуджарата», но ночью его находят в канализационном
Арджун, худощавый парень с шрамом на левой щеке, патрулирует границу тигрового заповедника в Раджастане. Его хижина из глины и соломы стоит у высохшего русла реки — вечером он чистит ружьё отца, погибшего в перестрелке с браконьерами пять лет назад. «Ты спишь с открытыми глазами, как шакал», — ворчит мать, разливая чай в потёртые стаканы. В городе Джайпур его напарник Гаурав, коренастый весельчак
В Мумбаи 17-летняя Айяна, дочь продавца специй, находит в коробке с куркумой потрёпанный манускрипт на санскрите. Её сосед Раджив, студент-историк с поцарапанными очками, расшифровывает фразу *«Тот, кто разгадает нити гнева Индры, обретёт дождь из пепла»*. За чашкой чая с имбирём они спорят: «Это метафора климатического оружия?» — тычет в текст Раджив, пока за окном таксист ругается с велорикшей,
Радхика, 22 года, каждое утро протирает прилавок в чайной лавке «Махарадж» на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Её младший брат Виджай вечно опаздывает в колледж, оставляя на столе недоеденные паратхи с картошкой. В четверг, когда дождь залил переулки с граффити в виде слонов, к лавке подошел Ритик — парень в потертой кожаной куртке, ремонтирующий старые радиоприемники. «Твой чай слаще, чем у тети Шобхи
Гаури Шарма, 28-летний резидент из Мумбаи, каждое утро пробирается через пробки на стареньком скутере, чтобы успеть к обходу в больнице «Шанти Нагар». В её рюкзаке, помимо стетоскопа, всегда лежит ланч-бокс с остывшими паратхами от матери. В палате №4 лежит 10-летний Авик с запущенным аппендицитом — отец мальчика, разнорабочий Рави, умоляет не переводить ребёнка в платное отделение: