Раджеш крутит руль потрёпанного скутера между автобусами на перекрёстке Марин-Драйв. На заднем сиденье — коробка с лекарствами для старухи из Бандра. *«Опять опаздели!»* — шипит в трубку мужской голос. Раджеш вытирает пот с шеи тряпкой, пахнущей бензином: третий выговор за неделю. Вечером, разбирая посылки в крошечном складе за закусочной «Ганеш», находит конверт с пятью тысячами рупий и
Авинаш, студент-нейробиолог из ветхого общежития в районе Бандра, находит в старом учебнике по анатомии затертую карту с пометкой *"Шепот форта Святого Георгия"*. По вечерам, прячась от соседа-гитариста, он расшифровывает символы, сравнивая их с записями лекций профессора Джоши. В кафе *"Chai Tapri"*, заваленном пустыми стаканами и крошками самосы, Авинаш случайно роняет
Фарааз копошится в старых коробках на чердаке дома в Бандре, пока мать Шама кричит снизу: "Обед остывает!". Он натыкается на фотографию деда с незнакомым мужчиной у чайной *Гулшан* — адрес зачёркнут. В тот же вечер отец Рафик, чиня сломанный вентилятор, бросает вполголоса: "Зачем ворошить то, что даже воробьи забыли?" На следующий день Фарааз пробирается через толчею рынка
В Мумбаи, в переулке, заваленном коробками от бетеля, Меена Шарма, 42 года, разгружает пакеты с луком и тмином. Её муж Раджеш, водитель авторикши, вечно пахнет бензином и повторяет: «Деньги не пахнут, но ты — да». Старший сын Авинаш мечтает уехать в Канаду, а младшая Лалита красит губы помадой, украденной из магазина. В пятницу, после ссоры с соседкой из-за перегоревшей лампочки в коридоре, Меена
Рави, парень в мятом сером фартуке, разливает масала-чай в стаканы из-под колес грузовиков на заправке возле трассы NH48. Его младшая сестра Прия, в очках с синей оправой, ковыряется в ноутбуке за пластиковым столиком, обклеенным стикерами с уравнениями. «Вчера в эфире опять был шум, — бормочет Рави, вытирая руки о бедро. — Как будто старик в радиоприемнике считал: три, семь, ноль...» Прия
Аарья Шарма, 24 года, до рассвета толкает тележку с самосами возле станции Черчгейт в Мумбаи. Её отец, Викрам, каждый вечер пересчитывает рупии в углу закопченной кухни: «Три месяца — и накопишь на курсы шитья. Ищи жениха, а не глупости». Она прячет журнал модных эскизов под матрац, рисует карандашом на обрывках газет. По средам после уборки Аарья тайком заходит в интернет-кафе — отправляет
Арджун, 17-летний механик из переулка возле базара Садаар, чинил старый мотоцикл Enfield, когда нашел под сиденьем потрепанный дневник с картой. Его сестра Мира, продавщица в чайной лавке «Голубая роза», уговаривала выбросить «хлам»: «Опять мусор тащишь? Папа из-за этих железяк последние рупии просадил». Но на карте Арджун заметил отметку у форта Гвалиор — треугольник с буквой «Р», которую он
Викрам, бывший офицер спецназа с шрамом над левой бровью, моет посуду в захудалой закусочной Мумбаи. Его находит Аарья — студентка-программистка в потёртых джинсах, которая разыскивала его два месяца. «Твой брат Раджив жив, — говорит она, вытирая со стола грязной тряпкой. — Он втянут в торговлю данными через подпольный сервер в Ченнаи». Викрам отмахивается, но позже находит в кармане куртки
Раджеш, детектив с облупленной краской на кобуре, нашел в кармане убитого рикши смятый чек из аптеки "Лотос" возле рынка Crawford. "Смотри, Прия – здесь адрес клиента написан карандашом. Сангвит Патель… Это же тот врач из клиники на Marine Drive?" – протер очки галстуком, разглядывая пятна крови на бумаге. Его напарница, перебирая гильзы в пыльном углу переулка, бросила:
Арджун, водитель потрёпанной авторикши с царапинами на дверце, каждое утро объезжал пробки возле рынка Дарави. Сестра Аша, кашляя в платок с желтыми пятнами, напоминала: «Лекарства закончатся завтра». В обеденный зной Радж, его друг детства, проводил его за лавку с гниющими манго, указал на треснувшую плитку: «Под ней — паспорта, золото, всё, что не спрятать в легальные ящики». Арджун, пахнущий
В переулках старого Мумбаи, где запах карри смешивается с выхлопами скутеров, Прия, 24-летняя студентка-архитектор, ежедневно проталкивается через толпу к автобусной остановке. Её сосед Раджа, парень в потертых джинсах, торгует самодельными браслетами из ракушек рядом с ларьком чайвалы. «Эй, Прия! Опять забыла зонт?» — кричит он, протягивая ей пластиковый пакет с чаем масала. Она закатывает
Ави, парень в мятом футболке с логотипом кафе «Chai Break», каждое утро протирал стойку, пока местные обсуждали пробки на мосту Бандра-Ворли. В переулке за заведением, где пахло жареными самосами и выхлопами, он наткнулся на старую коробку с дневником 70-х годов. «*Кто этот Раджеш Шарма?*» — спросил он у владельца лавки старьевщика Гопи, который лишь пожал плечами, жуя бетель. Тем временем Прия,