В Мумбаи, на третьем этаже обшарпанного дома в районе Дадара, Авинаш Патил, детектив-одиночка с подрагивающей левой рукой после пулевого ранения, копается в папках с делами 1998 года. Его клиентка — Шамала Дешмукх, вдова аптекаря, которая принесла ему коробку *барфи*, завернутую в газету со статьей о самоубийстве её мужа. «Он не вешался на фабричных трубах, — шепчет она, поправляя сари, — его
**Первый абзац:** Арави Малик, 19 лет, торгует самосами в ларьке у станции Вирар в Мумбаи. По вечерам он тайком рисует граффити на стенах заброшенной фабрики, смешивая краски из баллончиков, украденных у дяди-маляра. Его сестра Прия, 16, подрабатывает в салоне сотовой связи, собирая деньги на колледж. Их отец, Амит, целыми днями чинит рикши в гараже, проклиная ржавые цепи. «Ты думаешь, эти твои
В Мумбаи инспектор Раджвир Сингх копошится в бумагах на столе, заваленном пачками чая «Тата» и чеками из придорожной закусочной. Его коллега Амит, вытирая пот со лба, тычет пальцем в фото убитого курьера: «Смотри, у парня в кармане нашли обрывок счета из прачечной «Шивани». Там цифры — 12, 45, 78. Как пин-код от старой карты». Раджвир морщится, слыша за окнами гудки рикш: «Не пин-код… Это
Нараяни, в синем хлопковом сари с выцветшими узорами, каждое утро раскладывала на рынке перезрелые помидоры и связки бананов. Рядом с её лотком сын Абхиманью, 14 лет, в школьной форме с оторванной пуговицей, пересчитывал монеты из жестяной коробки. "Мама, Динеш-дядя опять требует аренду за место — 200 рупий к завтрашнему дню", — бормотал он, пряча глаза. Вечером, за штопкой соседских
Адити, студентка-архитектор из Мумбаи, застряла в пробке на мосту Ворли. В салоне авторикши пахло пережаренным маслом, а водитель ругался на таксиста, перегородившего путь. Она опоздала на лекцию, уронила папку с чертежами — бумаги разлетелись по тротуару. Викрам, парень в выгоревшей футболке с логотипом старой рок-группы, подобрал лист с эскизом храма. «Ты рисуешь как мой дед-реставратор из
Авик, в потёртой кожаной куртке, копается в старых газетах на чердаке дома в районе Чандни-Чоук. Его сестра Радхика, с татуировкой ом на запястье, находит письмо от покойного отца: «Корпорация "Шакти" хочет снести храм Шивы — они подделали документы на землю». Запах жареных самос с улицы смешивается с пылью. «Ты уверена, что готов снова влезть в это?» — Авик поправляет очки, глядя на
Аравинд, 15 лет, каждую ночь просыпался в поту — во сне он видел огненный символ над крышами Ченнаи. Утром, покупая пару *идли* у уличного продавца, он заметил тот же знак, выцарапанный на ржавом киоске. «Миру это покажу», — пробормотал он, протискиваясь между рикшами. В школе, на задней парте, Мира, разглядывая его зарисовки, ткнула в учебник по мифологии: «Здесь такой же… Говорят, это печать
Инспектор Раджеш Варма приехал в квартиру 302 на третьем этаже Тисри Манзил — жилого комплекса с облупившейся штукатуркой и лифтом, пропахшим карри. В спальне на полу лежала тело Прии Малхотры, владелицы салона красоты: синее сари смешалось с кровью на ковре. Домработница Лалита, вытирая пот с лица, бормотала: «Сахеб, я только полы мыла… Вчера вечером мадам ругалась с кем-то по телефону — кричала
Амиша, 23 года, каждое утро замешивает тесто для пакора в тесной закусочной отца Раджеша на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Вентилятор скрипит, не справляясь с паром от котлов с далом, а Раджеш, вытирая пот полотенцем на плече, шипит: "Снова добавила чили в чатни? Это как плевок в лицо твоей покойной бабушке". Девушка прячет под прилавком блокнот с рецептами — там смесь кардамона с лаймом для
В Калькутте Бимонто Бос, которого все зовут Биман, каждый день в 5:30 утра проверяет двигатель поезда ER-22 перед маршрутом Ховрах-Бардхаман. Его жена Апарна оставляет на кухонном столе рис и карри в металлическом ланч-боксе, крича через дверь: «Съешь до обеда, а то испортится!» В кабине Биман вешает на панель управления детский рисунок своей дочери Титли — синий локомотив с рожками, как у
Адитья, дочь владельца текстильной фабрики из Джайпура, выходит замуж за Кабира, амбициозного инженера-программиста из Бангалора. Свадьбу устраивают в спешке — отец Адитьи нашел у Кабира «перспективу», но сам жених прячет письма от бывшей девушки-коллеги из Хайдарабада. Переезд в тесную квартиру на окраине, где соседи ругаются из-за громких шагов, а водопровод шумит по ночам, становится шоком:
Шьям Сингха Рой, худощавый парень в очках с треснувшей оправой, каждое утро пробирается через шумный рынок Калькутты к полуразрушенному дому на окраине. В комнате с облупившимися обоями он роется в старых журналах отца, пропавшего десять лет назад. Сестра Амита, перебирая рис на кухне, бросает через дверь: «Опять застрял в этих записях? Мама сказала — пора искать работу, а не призраков». Шьям