В Барселоне Кармен, 34 года, перебирает ящики с апельсинами на рынке Бокерия. Запах перезрелых фруктов смешивается с дымом от жаровни соседнего лотка. "¿Están dulces hoy?" — спрашивает пожилая клиентка, тыча в груду мандаринов. "Como la infancia, señora", — бросает Кармен, замечая под ящиком пожелтевший конверт с маркой Панамы 1978 года. Внутри — фото мужчины в военной форме,
Рафаэль, 19 лет, копался в старом чемодане отца под кроватью, пока мать варила фейжоаду. Нашел потрепанный блокнот с пометкой *"R. Silva, 1987"* и картой фавел Сан-Паулу. Внутри — схемы радиопередатчиков, записи о встречах с кем-то по имени *"E."*. На обороте страницы карандашный набросок: мужчина в шляпе с татуировкой в виде змеи на шее. Внизу подпись: *"Они слушают
Кайо, 23 года, моет полы в кафе «Безумие» на улице Примавера в Рио. Каждый день перед сменой он учит французские глаголы, записывая их на салфетках. «*Pourquoi tu mens?*» — бормочет он, вытирая стойку, пока пьяный турист в сандалиях и носках требует кашасу. По вечерам Кайо залипает на переписку с Эмили, студенткой из Марселя, которая рисует граффити на старых доках. Она присылает фото своих
Лукас, 22 года, развозит документы на потрёпанном велосипеде по улицам Сан-Паулу. Каждый день он объезжает одни и те же места: фавелу *Жардим-да-Луа*, где его сестра Рита продаёт самодельные брелоки у метро, кафе *Бока-ду-Сертан* с липкими столиками и рынок *Пиньейрус*, где старуха Марли торгует жареными пирожками с сыром. В четверг он замечает Матеуса — парня в чёрной кепке, который три дня
Камила, шеф-повар из Рио, прилетает в Неаполь, чтобы заменить сломавшую ногу Карлоту в её семейной кондитерской *Dolce Vita*. Вместо ожидаемого покоя она попадает в хаос: утром её будит соседский спор из-за парковки под окнами, а в пекарне сталкивается с упрямым пекарем Лукой, который отказывается добавлять кокос в традиционный торт *caprese*. «Здесь так не делают», — бросает он, разбивая яйца в
Жоао, лиссабонский рыбак с шрамом на левой руке, находит в отцовском чемодане потрепанную карту с пометкой *«Рио, 1983»*. Внутри — обрывок письма на креольском: *«Маяк не светит, ищи колокол»*. По crackly-связи звонит Мигель, его кузен с Кабо-Верде: *«Там координаты?»* — *«Нет, но пахнет нефтью и ложью»*. Через три дня Жоао уже в Бразилии, снимает комнату над баром *«Салга»* в портовом районе.
Карлуш, 17 лет, в рваной кепке *Palmeiras*, каждый день объезжает пробки на мопеде *Honda Biz* 2003 года по улицам Сан-Паулу. Заказы *iFood* в рюкзаке греются рядом с бутылкой *guaraná*, которую он стащил у сестры. В переулке за *mercado municipal* Жоао, его сосед с татуировкой *Ordem e Progresso* на шее, кричит: *«Cara, ты опять проехал мимо поворота!»* — бросая скрутку с *maconha* в лужу.
Жуан, загорелый рыбак с шершавыми ладонями, каждое утро чинит сети возле хижины на песке Прайя-ду-Соль. Его соседка, Карла, таскает ящики с пивом в свой ветхий бар «Карангейру», ворча на цену льда: «Опять подняли, скоро крысы сбегут». В бухте появляется Мария — дочь застройщика Эдуардо, в белых босоножках, которые мгновенно покрываются пылью от взрывов на стройке нового отеля. «Вы снесёте мангры,
Ана выходит из автобуса на вокзале Тиете, держа гитару в потёртом чехле. Витория ждёт её у киоска с *акараже*, поправляя серебряный кулон в форме ноты — подарок младшей сестры. Они снимают комнату в Пердизис: облупившаяся краска на стенах, сосед-перкуссионист, по ночам стучит по батарее. «Здесь пахнет жареным *мандиокой* даже в душе», — ворчит Ана, развешивая плакаты с кумирами над кроватью. Днём
Маркос, 17 лет, воровал пасту из супермаркета на улице Алмейда-Бранко, когда заметил полицейскую «дугу» у ларька с акражем. Спрятался за ржавым фургоном, услышал, как продавец Сидней кричит на мальчишку, выхватившего пачку сигарет: **«Убери руки, или я скормлю тебя собакам с пляжа Копакабана!»**. Дома, в кирпичной коробке на холме Санта-Марта, сестра Луана грела фасоль на газовой горелке — свет
Жоао Карвальо, худощавый фермер с потрескавшимися от земли пальцами, находит в огороде ржавый крест, обмотанный колючей проволокой. Его жена, Марсия, вытирает руки о фартук с пятнами фейжоады: «Опять копался у старого колодца? Там еще отец твой корову потерял». Ночью пропадают две курицы — остаются лишь клочья черных перьев и запах серы. Сосед Рафаэл, бывший тракторист с шрамом через бровь,
Игнасио, 42 года, водитель грузовика с водой, каждое утро объезжает поселки в окрестностях Сан-Педро-де-Атакама. Его сестра Мариана, 37, торгует сувенирами из треснувшей керамиды на рынке Калама — на витрине лежат фигурки лам, покрытые слоем пыли. «Если к полудню не продашь ни одной, снова придется есть консервированные бобы», — бросает она, заворачивая в газету облупившуюся статуэтку туристу из