Эмили Роу, детектив из нью-йоркского участка в Бруклине, находит в архиве фото старого кожаного чемодана с медными заклепками. Рядом — записка от информатора: *"Спроси про Гранд-стрит, 24. Там хранят вещи, которые не должны светиться"*. Ее напарник Карлос Мендоса, перебивая шум вентилятора, тычет пальцем в экран: «Смотри, три таких же ящика всплыли в отчетах за 98-й. Все — в делах с
Эмили Кларк, младший куратор музея Виктории и Альберта, каждое утро протирала витрины с викторианскими хирургическими инструментами, пока не нашла в старом сейфе отца потрепанный дневник. Артур Кларк, детектив Скотленд-Ярда, погиб в 2003-м, успев записать: «Хартфорд знает, как они выбирали жертв. Грязь под ногтями — не от угля». В обеденный перерыв, за чаем с пересушенными сэндвичами, охранник
Карл Бриггс, автомеханик с обветренными руками в масляных пятнах, коптит сигареты за гаражами своего сервиса в промзоне Чикаго. Его дочь Лиза, 16 лет, рыжая и упрямая, находит в его потёртой куртке чек из аптеки, датированный 2005 годом, и телефон с вырезанным аккумулятором. «Ты опять врал про рыбалку?» — тычет она пальцем в пятно ржавчины на бампере его пикапа. Карл отмахивается, перекладывает
Зоська, женщина за сорок с вечно заляпанным маслом фартуком, копалась в двигателе «Волги» на окраине заправки «Миля-54» под Казанью. Рядом валялись ржавые ключи, пачка дешевых сигарет «Прима» и потрепанный блокнот с цифрами долгов за бензин. Её дочь Лида, пятнадцатилетняя школьница в выцветшей кофте, перебирала конфеты на витрине: «Опять этот Дмитрич солярку не оплатил. Говорит, в следующий рейс
Люк, 17 лет, копался в старом чемодане на чердаке дома в Брюгге, когда нашёл потёртый дневник деда-ювелира. Между страницами с эскизами огранённых камней выпала карта Антверпена с пометками возле канала Схайн. "Ты уверен, что это не просто бред старика?" — Эмили, его сестра, щурилась, разглядывая коричневые пятна на бумаге. Они решили проверить адрес из дневника — заброшенную мастерскую
В Ливерпуле Эмили Картер, астрофизик с нервной привычкой грызть карандаши, обнаруживает всплески радиации в стратосфере. Её старый ноутбук, заляпанный наклейками с созвездиями, гудит, обрабатывая данные. «Смотри, Клайв, — тычет пальцем в график коллеге, — эти волны... они повторяются, как азбука Морзе. Кто-то *учится* говорить через нашу атмосферу». Тем временем в Торонто детектив Майкл Доусон в
Эмили Картер, аспирантка-биохимик, обнаружила трещину в защитном стекле реактора в лаборатории под станцией метро «Бейкер-стрит». Её напарник Джеймс Уолтерс, закидывая в микроволновку застывший сэндвич с тунцом, махнул рукой: «Залатаем позже, данные для отчёта Грейсону нужны к пяти». К вечеру в вентиляции зашипел розоватый туман. Охранник Барри, чиркая зажигалкой о бетонную стену, спросил
Кейра Морроу, 17 лет, выходит из автобуса на окраине Хилсдейла — пригород с аккуратными газонами и чугунными почтовыми ящиками. В руках серый рюкзак с потёртым швом, внутри пачка поддельных справок о смерти родителей. «Из Чикаго, мэм, — отвечает она Марте Хейворд, директрисе приюта «Серафим», — после аварии некому было забрать». Марта, в синем жакете с золотой брошью, щурит глаза, но кивает:
Джесс, 28 лет, механик из захолустного городка в Огайо, случайно подслушивает, как её парень Марк в гараже, пропахшем машинным маслом, кричит в телефон: «Если не вывезешь груз через канадскую границу, нас обоих пришьют!» Она роняет термос с чили — хлопок заставляет Марка обернуться. Ночью она будит младшую сестру Лейлу, 19, которая дорисовывает татуировку на своей лодыжке: «Хватай рюкзак, старые
Лива, 28 лет, в мятом халате с пятном от кофе, спорит с медбратом Эйнаром у третьего лифта в Rigshospitalet. «Опять заклинило? Я же просила вызвать мастера вчера», — бросает она, перекладывая папку с анализами под мышку. В коридоре пахнет хлоркой и тушёной капустой из столовой. Днём она ставит капельницы пенсионеру Йоргену, который шепчет про полярных крачек в Гренландии, а вечером вытирает пот
Лайла, 27 лет, работает в баре на углу Бродвея и 8-й улицы в Бруклине, живет в пятиярусной хрущевке с двумя соседками-художницами. Ее сестра Мара, 31 год, проводит дни в приюте для бездомных собак в Квинсе, разбирает бумаги в офисе с линолеумом, пожелтевшим от старости. После смерти отца от сердечного приступа в авторемонтной мастерской Нью-Джерси они находят в его старом Nokia телефону переписку
В Мумбаи студентка-архитектор Арадхия Шарма находит в рюкзаке отца, таксиста, справку о выселении из их хрущевки в Дхарави. За окном — запах жареных самос и гудки машин. «Почему молчишь?» — тычет она в бумагу. Отец, Раджеш, мнет тюбетейку: «Судьба, дочка. Куда нам против корпораций?» Арадхия срывает со стены чертеж микрорайона-призрака «Golden Life», строящегося на месте их квартала. На митинге у
