Эмили, учительница младших классов, обнаружила в кармане куртки мужа Джека два билета на паром до Тасмании — дата совпадала с их забытой годовщиной. Она молча положила билеты обратно, пока Джек, инженер-строитель, на кухне разогревал вчерашнюю пасту, жалуясь по телефону коллеге на задержку поставки бетона. Их дочь Люси, 7 лет, рисовала на обоях маркером кота в шляпе, пока Эмили вытирала пятно от
Брайан Риган толкает дверь закусочной в Омахе, заказывает кофе с сиропом и булку с изюмом. За столиком ассистентка Лиза тыкает в телефон: «Вечером в Канзас-Сити — зал на 800, билеты ещё не раскупили». Он морщится, перебивает: «Скажи им, пусть ставят стулья ближе к сцене — иначе ползал уснёт». В автобусе гитарист Дэйв ковыряет струны, напевает блюз. Брайан ворчит: «Если опять сломается микрофон,
Ларс ковырял ржавые гвозди в сарае, пока Сигрид гонялась за барашком Туфте, удравшим через дыру в заборе. «Ты ж говорил, починишь весной!» — кричала она, спотыкаясь о замшелый камень. В коровнике Ингрид вытирала руки о фартук с выцветшим узором, прислушиваясь к бульканью молока в ведре: «Олаф обещал привезти сетку для кур, а то лиса опять утащит Петерсена». На кухне пахло кардамоном — забытые на
Алисия Монтеро, 28 лет, дочь мексиканского мигранта, работает в пекарне в Квебеке. После смерти отца находит в его старом чемодане письма на испанском с печатью «Асьенда Сан-Хуан», фотографию незнакомой женщины в кружевной мантилье и карту поместья под Канкуном. «*Ты уверена, что хочешь это раскопать?*» — спрашивает её муж, Карлос Ривера, пока они разбирают вещи в съёмной квартире с треснувшими
**Первый абзац:** Никос, археолог с облупившимся чемоданом для инструментов, копался в земле у подножия Акрополя. В кармане его потертых джинсов лежал чек из кафе "Омирос", где он каждое утро брал эспрессо с кристаллами сахара, прилипшими к дну стаканчика. Рядом Элени, в синей косынке, склонилась над фрагментом керамики: "Тут следы свинца… Это не ритуальное — техническое. Как в
Ана, с красными от кондиционера руками, закрывала салон красоты «Луна» на окраине Мехико, когда Карла ворвалась с папкой украденных школьных бланков. «Родриго снова в клубе «Эсмеральда» — шептала она, доставая ключи от его офиса. Марлен, разогревая лепешки на сковороде с треснувшей ручкой, бросила полотенце: «Ты уверена, что в сейфе не меньше пяти миллионов?» В холодильнике за мороженным
Макс, бармен из кофейни на Подоле, нашел рыжего дворнягу возле мусорных баков за неделю до Нового года. Собака, которую он назвал Жук, таскала в зубах обрывки гирлянды с соседской ёлки. "Ты мне весь график портишь, — ворчал Макс, размораживая заледеневший замок склада, куда пустил пса ночевать. — Завтра ищешь хозяев, договорились?" Лера, фотограф из соседнего дома, случайно сняла их
Лена работает в косметической лавке на пляже Венис, разбирает возвраты просроченных теней для век и спорит с коллегой из-за сломанного кассового аппарата. Ее бывший, Джереми, в рваной футболке с принтом Radiohead и следами ила на джинсах, внезапно стучит в ее квартиру на третьем этаже над суши-баром. "Ты же умер. Я видела твои фото с похорон в Insta", — тычет пальцем в его мокрый рукав.
Уго Санчез, худощавый парень с гитарой, на которой треснул гриф, таскает мешки с кукурузной мукой на фабрике дона Рикардо в пригороде Мехико. По вечерам он пробирается в бар «Ла Каскада», где ставит стул у разбитого окна и играет *корридо* про исчезнувших студентов. Однажды дон Рикардо, поправляя серебряный перстень, бросает: «Музыка не накормит, Уго. Принеси ящики со склада — или ищи другую
Лайко, парень с рыжими патлами и выцветшей кожаной курткой, чинил старый мотоцикл возле фургона своей бабки Маргит. В деревне под Дебреценом все знали: если радио ловит только статические помехи, значит, Лайко снова ковыряется в проводах. «Эй, цыганёнок, — крикнул сосед Йожеф, выплескивая помои из ведра, — твой «космический мусор» опять искры на мой забор швыряет!» Ночью, когда Лайко нашел в реке
Лола, в синей куртке с оторванной молнией, разгружала ящики с консервами за *Café du Marché*. Марк, старший брат, пропадал ночами в порту — таскал коробки с маркировкой *«Fragile»*, но однажды принес сверток с валютой. «Это на ремонт крыши», — бросил он, избегая взгляда. Младший, Жюль, 15 лет, мастерил во дворе скейт из старых досок, прикручивая колеса гайками от велосипеда. По вечерам Лола
Дарт Вейдер, задевая плечом дверной косяк в тесном коридоре Звезды Смерти, ворчал на штурмовика, который случайно рассыпал коробку с синими кирпичиками. «Собирай быстрее, а то следующий, кто уронит деталь, станет украшением для моего нового светильника!» — рявкнул он, поправляя шлем. Тем временем Люк, царапая колено о грубый песок Татуина, пытался убедить С-3PO помочь найти схему гипердвигателя в
