Элин, младшая дочь в семье Бергманов, обнаруживает в старом комоде на даче под Уппсалой письма 1940-х годов с печатью королевской канцелярии. Ее брат Юнас, юрист в Стокгольме, настаивает продать участок, чтобы покрыть долги отца: *«Ты играешь в археолога, а я тут с кредиторами разговариваю»*. За обедом в крохотной кухне Элин перечитывает строки о тайных поставках железа в Германию,
В кадрах мелькают залы театра «Импровизация» в Сан-Франциско, где молодой Робин, в мятом свитере и джинсах, сыпет шутками про политиков, переходя на пародию пьяного Шекспира. Его друг, комик Бобби, вспоминает, как Робин после выступлений садился в углу с синей тетрадкой, записывая идеи между глотками кофе. Дома, в комнате с гитарой на стуле и разбросанными детскими игрушками, жена Сьюзен смеется
Нана Мидзуно, корректор из токийского издательства, получает от начальника Танаки задание: проверить рукопись про кемпинг в горах Нагано. Поезд задерживается из-за снега, а в автобусе до посёлка Ябухара она сталкивается с Рюном Кавамурой — гидом в потрёпанной шерстяной шапке, который грузит в багажник ящики с консервами. «Ты же не из тех, кто боится спать в палатке?» — усмехается он, помогая ей
Нодока Хибари, рыжая девочка в потёртых кроссовках, переезжает из горной деревни в приморский городок. В школе-интернате с конюшней её встречает Токо Тэндзин — высокая брюнетка в сапогах для верховой езды, размахивающая щёткой для чистки лошадей. "Здесь не няньчатся, — хрипит Токо, указывая на стойло с серой пони. — Кормишь сама, чистишь сама, тренируешься до седьмого пота". Нодока,
Авика, младший библиотекарь из переулков Дадара, нашла потёртый сценарий в коробке со старыми бенгальскими романами. На обложке — пятно от чая и подпись «Р. Малик, 1972». Она отнесла его Раджу, владельцу видеопроката «Синема-нанди», который каждое утро раскладывал кассеты с болливудскими хитами у входа. «Смотри, тут третья сцена повторяет наш сон... про дождь и зонт с дыркой», — тыкала она
Линь, студентка с облупленным лаком на ногтях, подрабатывает в кафе на узкой улочке Ханоя. Она роняет поднос с *кафе суа да* прямо на Хоанга — парня в мятом офисном пиджаке, который каждое утро покупает у неё *бань ми* с паштетом. «Ты специально?» — бормочет он, вытирая кофе с часов Casio. «Да я бы чай тебе на голову вылила, знай заранее», — огрызается Линь, пряча за ухо прядь волос, пахнущих
Юки в розовом кимоно с выцветшим узором ждала Хироши у алтаря синтоистского храма в Нагано, пока дождь заливал глиняные горшки с хризантемами. Ее мать, Рэйко, щелкала счетыком в углу — пересчитывала конверты с деньгами, бормоча: «Тридцать тысяч иен от дяди из Осаки… смехотворно». Свечи погасли из-за порыва ветра, когда шафер Кейта уронил поднос с сакэ. «Простите, я…» — начал он, но крик тети
Лена Шульц вытирала дождевые капли с очков, заходя в бар «Кёнигслюхт» возле вокзала Фридрихштрассе. За столиком у пивной бочки Томас Браун, в мятом свитере и с планшетом в руках, разбирал чертежи моста. «Ты всё ещё ненавидишь интегралы?» — спросил он, замечая её. Лена усмехнулась, поправляя мокрый шарф: «Заменил их на сметы. Стройка под Лейпцигом съедает выходные». Юлия Мерц, опоздавшая на час
Лиза Морган, бухгалтер из Остина, каждое утро начинала с того, что поправляла криво повешенные полотенца в ванной. Её муж Джейк, менеджер автосервиса, вечно забывал заменить пустой рулон туалетной бумаги, оставляя на батарее смятый чек из магазина как «напоминалку». «Ты вообще слышишь, как я говорю?» — Лиза тыкала пальцем в пятно от кофе на столешнице, пока Джейк, жуя тост, бормотал: «Я же вытру…
Крис Рок, в черной кожаной куртке и потрескавшихся кедах, шагает по сцене Бруклинского музыкального колледжа. Зал пахнет старым бархатом кресел и лавандовым освежителем. «Жениться — это как играть в «Монополию», а потом смотреть, как твоя жена забирает все отели», — хрипит он, поправляя микрофон. За спиной у него экран с пиксельными мемами про Обаму в сандалиях с носками. Зритель в третьем ряду,
Лив, 24 года, живет в хрущевке на окраине Берлина, работает в колл-центре телеком-компании. Каждое утро она протискивается в сломанный лифт с соседом-пенсионером, который ворчит: «Опять эти проклятые голуби на перилах». На работе — бесконечные звонки: «У меня интернет пропал!» — «Перезагрузите роутер, фрау Шмидт». Вечером Лив забирает младшую сестру Катю из школы, пока их мать, медсестра,
Петсон, сгорбившись над верстаком, пытается починить сломанный фонарь, пока Финдус в полосатых штанах носится по кухне с рецептом имбирного печенья. "Слушай, старик, где тут мука? — кричит кот, залезая на подоконник. — А сахарная глазурь уже вся на полу!" За окном, в снежном дворе, гусь Юханссон клюёт замёрзшую тыкву, а курица Мама Му с ворчливым квохтаньем перебирает зёрна. Внезапно