Джек Карвер, механик из Олбери, находит в старой лодке брата потрёпанный дневник с пометкой «28°36’ ю.ш. 138°33’ в.д.» — где-то у излучины Муррея. В портовом баре он сталкивается с Мией, рыбачкой в залатанной фланелевой рубашке, которая бросает окурок в воду и хрипит: «Твой брат слишком много копал там, где не надо». Ночью у костра, пока комары жужжат над консервной банкой с тушёнкой, Джек
Мария, девушка из Медельина, каждое утро чистила старую кофемашину в кафе *La Otra Esquina*, пока не нашла в конверте с чаевыми записку от отца, пропавшего пять лет назад. «*Si querés saber la verdad, seguí el hilo rojo*», — было написано корявым почерком. Она сорвала с шеи цепочку с ключом-подвеской, который всегда носила, и вспомнила, как отец смеялся, заворачивая её в шерстяной шарф перед
Лиэнн, 17 лет, моет чашки в *«Green Mug»* на углу 5-й улицы. Запах подгоревшего кофе, треск усталой кофемашины. По средам к ней заходит Маркус — рыжий парень с гитарой за спиной — берет латте с корицей и оставляет на салфетках обрывки стихов. «Ты же не выбросишь?» — он подмигивает, а она прячет записки в карман фартука. Дома — крохотная квартирка с протекающим краном — мать Лиэнн, Шерил, собирает
Нору, пятнадцатилетний школьник из приморского посёлка Сирахама, заметил, как небо резко потемнело, ещё когда помогал отцу чинить сети у старого дока. Ветер сорвал с головы кепку с выцветшим логотиком бейсбольной команды — подарок младшей сестры Хикари. «Эй, домой беги! — крикнул отец, прижимая ящик с инструментами к груди. — Сказали же, к вечеру шторм усилится». По пути Нору столкнулся с Ютой,
Кирилл, 14 лет, перестал играть на рояле после смерти матери, которая била его за фальшивые ноты. Живет в промозглом питерском общежитии на Васильевском с отцом-сантехником, хранящим коробку с мамиными нотами под кроватью. На мокрой школьной линейке в сентябре сталкивается с Алисой — новенькой из музыкального лицея, которая таскает скрипку в рюкзаке с нашивкой «Radiohead». «Твои руки пахнут
Наталья, 23 года, впервые заходит в класс с потёртым учебником алгебры под мышкой. Парта третьего ряда скрипит — Дима, в рваной куртке, закидывает ноги на столешницу: *«Опять новые? Через неделю сбежите, как та рыжая»*. Она включает проектор, игнорируя смешки, но пальцы дрожат, когда пишет на доске формулу. После уроков в учительской Людмила Петровна, завуч с жёлтым от никотина пальцем, сухо
**Первый абзац:** Йорик ван дер Линд, бывший чемпион по трековым гонкам, моет полы в спортзале Роттердама, куда его устроил двоюродный брат Мартен. Каждое утро он проезжает 12 км на стареньком *Batavus* через мост Эразма, избегая взглядов прохожих — многие до сих пор узнают его по фотографиям в газетах 2012 года. В кафе «De Fietser» официантка Элс кладёт ему в чашку три куска сахара, как раньше,
Денис каждое утро бежал вдоль промзоны за старым автобусным парком, где тренировался на ржавых турниках. Его кроссовки, купленные на распродаже в «Спортмастере», скрипели от песка. В школе он сталкивался с Алиной — она рисовала граффити на гаражах возле стадиона и прятала баллончики в рюкзак с оторванным ремнём. «Опять воняешь краской, — ворчал Денис, протирая лоб рукавом худи. — Ты хоть маску
В Санкт-Петербурге, в коммуналке на улице Рубинштейна, 22-летняя Лера Коршунова каждое утро заваривает чай в потёртом эмалированном чайнике, пока её сосед Дмитрий Волков, бывший военный, чинит проводку в коридоре. Лера, работая ночным сторожем в заброшенном Музее арктических экспедиций, случайно находит в подвале дневник 1942 года с картой, где отмечен склад возле Ладожского озера. «Там не бомбы,
Лукас, студент-архитектор из Амстердама, натыкается на раненую девушку в парке Вондела поздно вечером, когда возвращался с лекции. Ее зовут Эльза — на джинсах пятна грязи, в руке зажат сломанный телефон с наклейкой кофейни *De Koffie Salon*. "Если хочешь выжить — беги за мной", — бросает она, прежде чем исчезнуть в переулке за кинотеатром *Тушински*. На следующий день Лукас находит в
Люсия, с зелёными волосами, спутанными от морской соли, и Рина, вечно ёжащаяся от песка в сандалиях, вытащили Ханако из прибоя у рыбацкой пристани. «Опять ты застряла в сетях», — бросила Рина, вытирая водоросли с руки. Австралийский городок пах жареным кальмаром и ржавыми якорями. Школа, куда они записались под фальшивыми документами, оказалась бетонной коробкой с выцвевшими занавесками. На уроке
В Мумбаи, на задворках рынка Кроуфорд, 17-летняя Амиша Шарма тайком пробиралась в заброшенный кинотеатр «Радж Махал», где собиралась с подругой Прией и младшим братом Викасом. Они рылись в старых киноплёнках, пытаясь восстановить сцену из утраченного фильма 70-х. «Смотри, тут монтаж обрывается», — Прия тыкала в засвеченный кадр, а Викас, раздражённо теребя краешек рубашки, бурчал: «Опять будем до
