Знаешь, иногда истории о прошлом цепляют так, будто это твои собственные воспоминания. Вот, например, два комсомольца — Матвеев и Безайс. Пацаны, обычные, но с задачей… ой, не позавидуешь! 1921 год, глухие дальневосточные края. Нужно им прорваться через фронт под Хабаровском — передать партизанам деньги да секретную записку. Вроде просто, да? Ан нет — жизнь-то всегда свои коррективы вносит.
Представь себе Мадрид начала прошлого века: шум толпы у Большого театра, запах жареных каштанов и эта девчонка — Соледад. Продаёт фиалки, да не просто так, а с такой улыбкой, что прохожие кошельки сами раскрывают. А вечерами — срывает аплодисменты в подвальном варьете. Ну как тут не влюбиться? Вот и Фернандо, важная шишка из высшего света, пропал — глаз не мог оторвать. Втрескались по уши,
Представь себе: заслуженный журналист Гэннон получает нелепый приказ — выступать перед студентами-вечерниками. Ну, ты же понимаешь, как это бывает: начальник всыпал, дескать, «это часть работы», а сам, наверное, ржет в кулак. Гэннон ворчит, сопротивляется, но в итоге тащится на лекцию к этой Стоун. А она-то его сразу с ног сбивает! Не успел он рот открыть, как она его при всем классе выставила
Чикаго тридцатых, эпоха джаза и подпольных баров, где воздух пропитан сигаретным дымом и фальшивыми обещаниями. Представь адвоката — не того, что в глянцевых костюмах, а того, что шепчется с мафиози в тёмных переулках. И рядом — танцовщицу, чьи пайетки блёкнут под тусклым светом софитов, а улыбка давно стала частью грима. Оба, как на подбор: с изъеденными душами и вечными понтами, будто жизнь их
Вот, представляешь: семнадцатилетняя Сесиль, её папаша Раймон и его новая пассия Эльза беззаботно бултыхаются на вилле где-то у синего-пресинего Средиземного моря. Жара, море блестит, вино льётся — красота! И тут Раймон вдруг как гром среди ясного неба: «А вот к нам Анна Ларсен на недельку заскочит». Сесиль аж поперхнулась — Анна же этакая… ну, знаешь, строгая, с лицом как застегнутый на все
Знаешь, иногда смотришь кино про великих композиторов – и вместо париков и скрипичных ключей натыкаешься на настоящую драму! Вот эта история, например... Представь: застенчивый Шуберт, весь в нотных листах, а друзья-то решили его «пристроить». Устроили пикник типа случайного – а сами подсунули бедолаге одну из сестёр Чепль. Ханни, кажется? Ну, наш Франц, ясное дело, втюрился как мальчишка – глаза
Представляешь, Анна — настоящая звезда театральных подмостков, все овации, цветы, а вот сердце пустое. Сестра ей подкидывает «идеального» кавалера — Филип Адаме, мол, богач, харизматичен, полмира исходил. Ну и что, что женат? Жена, говорят, безнадёжно больна, развода не видать. Анна-то вроде понимает головой, но... как же тут устоять? Закрутился роман — страстный, тайный, с поездками на виллы и
Знаешь, иногда кажется, что война никогда не заканчивается — даже когда все уже «официально» позади. Вот представь: шесть парней, прошедших ад Второй мировой, возвращаются в Берлин. А там вместо дома — груды развалин и бомбы, замершие под землей, как спящие демоны. И что они делают? Да записываются в сапёры! Ну, типа, «работа мечты»: каждый день ковыряться в грязи, пытаясь обезвредить эти
Знаешь, есть такой фильм… Ну, про тот самый период, когда Америка только рождалась в огне. Представь: глухой городок в Новой Англии, где даже воздух пропитан пуританской строгостью, а за каждым забором будто прячутся призраки прошлого. И вот туда вваливается этот Ричард — парень с горящими глазами и упрямством камня. Путаница вышла дурацкая: англичане приняли его за местного священника, Энтони
Знаешь, иногда попадаются такие фильмы, от которых потом неделю в голове отзвуки крутятся. Вот, например, история про парня из солнечной Италии, который в послевоенную Германию за лучшей долей рванул. Ну типичная авантюра: приехал с пустыми карманами, глаза горят, а вокруг — серое небо, холодные улицы и люди, которые в тебя даже смотреть не хотят. Представляешь? Как будто попал в другой мир, где
Знаешь, иногда кажется, что военным на подлодке во Вторую мировую и так было не сладко — теснота, сырость, вечный страх глубинных бомб… А тут представь: капитан с замом, которые и так каждый день тушат пожары (в прямом смысле!), внезапно получают в команду десяток женщин-матросов. Это ж как в душную железную банку добавить динамита! То торпеды заклинивает, то радист истерит от клаустрофобии, а
Знаешь, иногда такие истории берут за душу... Вот представь: Лина, эта милая стюардесса с глазами как два океана, — влюблена по уши в Пьера, этого чертового гонщика с манерами Казановы. А он? Ноль внимания! Будто она для него прозрачная — только и смотрит на свою Августу, эту кисейную барышню с фон-Мюнхенбург в конце фамилии. Ну честно, прямо сердце сжимается — стоило ей хоть раз поймать его
