Аня, переехавшая в хрущёвку на окраине Москвы, каждое утро сталкивалась с Лидией Петровной — соседкой лет семидесяти, которая выносила мусор в застиранном халате. В подъезде пахло жареным луком, а из-под двери квартиры №34 доносился голос диктора из программы «Время». После пропажи серебряной ложки, подаренной бабушкой, Аня заметила, что Лидия Петровна нервно перебирает ключи у почтовых ящиков:
Линь Сяо, 28 лет, графический дизайнер, в пятницу вечером копалась в папке с эскизами упаковок для чая. На кухне — чашка вчерашнего кофе с пятном от помады на краю. За окном её съёмной квартиры в районе Дунчэн гудели стройки. На рынке «Саньлюнь» она перепутала базилик с листьями карри, и мужчина в заляпанном фартуке резко одёрнул её руку: «Этим отравишь клиентов. Бери вот это». Чэнь Юй, 32 года,
Юи, 23 года, в потёртом свитере с капюшоном, разгружала коробки на кухне токийского кафе *Himawari*, когда почтальон вручил конверт с печатью из деревни Сиракава. Внутри — ключ от бабушкиного дома и записка: *«Сарай за амбаром. Не бойся пауков»*. Через три дня она стояла на перроне, прижимая чемодан с отколотой ручкой, пока автобус увозил её мимо рисовых полей, где ветер гнал по воде лепестки
Кияхара Кёя, 28-летний гейм-дизайнер-неудачник, засыпает в своей крохотной квартире с разряженным ноутбуком на коленях и просыпается в 2006 году, в комнате общежития художественного университета в Осаке. Стены покрыты трещинами, из соседней мастерской тянет скипидаром. Он натыкается на первокурсницу Нанъё Нанако, которая пытается нарисовать фон для визуальной новеллы — её кисть дрожит, мазки
Аяко, 16 лет, втирала чернильное пятно на рукаве мантии, пока Миюки тащила её через коридор с треснувшими витражами. «Опоздаем на заклинания стихий! — одёрнула подруга. — Сэнсэй Сорадзи опять заставит чистить совиные клетки». В классе пахло серой от вчерашнего инцидента с огненными саламандрами: парты были исцарапаны когтями, на полу валялись обгоревшие листки с формулами. После уроков Аяко нашла
В старом особняке с треснувшими витражами и скрипучими деревянными лестницами 17-летний Кайл, наследник рода Валленштернов, пытается заварить чай, не касаясь чашки голыми руками. Его пальцы в перчатках из кожи альпаки дрожат — проклятие, наложенное ведьмой в детстве, превращает любое живое существо, к которому он прикоснётся, в груду истлевших костей. В комнату входит Лира, горничная в чёрном
Кимихико, парень с хронической усталостью в глазах, впервые сталкивается с Сиести — девушкой в белом пальто и шляпе — в салоне захваченного самолета. Она сует ему в руку пистолет, приказывая: *"Следи за пассажиром в очках. Если он чихнет — стреляй в колено"*. В багажном отделении они обезвреживают бомбу, пока террорист спит, уколотый её анестетиком. После посадки Сиести объявляет, что
Оля, в резиновых сапогах с отслоившейся подошвой, тащит коробки на консервном заводе. После смены замечает Сергея — новенького механика из Киева, который чинит сломанный транспортер. "Ты чего в этой дыре застрял?" — спрашивает она, вытирая руки об фартук с пятном от томатной пасты. Он усмехается: "Долги. Да и… воздух тут, понимаешь, другой". Вечерами они сидят у нее в
Хирото, тринадцать лет, каждое утро просыпается под скрип деревянных половиц в доме над бухтой. Отец, Такеши, уже разгружает сети с сайрой, бросая серебристую рыбу в пластиковый таз. «Собирайся быстрее, сегодня ветер меняется», — бурчит он, завязывая узлы на потрепанном канате. Мать, Аяко, в фартуке с пятнами от соевого соуса, ставит на стол миски с супом: «Если опоздаешь в школу, директор снова
Чжан Вэй, капитан с обветренным лицом, получил приказ переправить партию обмундирования через оккупированную японцами зону в Шаньси. Форму, сшитую из плотной синей ткани, спрятали в мешки с просом — грузовик якобы вёз продовольствие для госпиталя в Линьфэне. Перед выездом медсестра Ли Минь, её халат запачкан йодом, сунула ему сверток с картами: *«Если остановят, говоришь — рис для больных с
Лена, рыжая старшеклассница с перепачканными краской ногтями, тащит ящик с виниловыми пластинками в подвал заброшенной школы на окраине Чикаго. Там, между сломанными партами и старыми проекторами, она и её напарник Карлос, парень в очках с треснувшей оправой, собирают радиопередатчик из разобранного магнитофона и проводов, украденных из кабинета физики. «Ты уверен, что это не ударит током?» —
Леонидас, рыбак из Пафоса, находит в сетях потрёпанный блокнот с уравнениями на греческом и итальянском. Вместо утреннего лова он тащит находку в портовую таверну к Костасу, бывшему учителю математики. «Смотри, тут про нейтринные потоки и координаты — как будто кто-то предсказывает землетрясения», — бормочет Костас, вытирая оливковое масло с пальцев о засаленную скатерть. На следующий день
