Линь Сяоюй, младший архитектор с постоянно заляпанной чертежами сумкой, толкает Цзян Вэя в переполненном лифте бизнес-центра на улице Чанъань. Её папка с эскизами падает, смешивая макеты торгового центра с его документами из жёлтого конверта с печатью «СРОЧНО: СНОС». «Вы вообще смотрите, куда идёте?» — бросает он, подбирая осколок её термокрушки с кофе. Она замечает царапину на его часах Rolex,
Чан Су, бармен с татуировкой дракона на запястье, каждый вечер открывал заведение в переулке за станцией Идэ. Неоновый свет от соседнего магазина лапши мерцал сквозь запотевшие окна. В 21:00 он наливал себе соджу, разбавляя пивом Cass, пока ждал редких клиентов. «Заказ на пиццу с тунцом? Опять не туда», — бурчал он в телефон, отодвигая пачку сигарет Menthol. На стойке лежала потрепанная книга
Алонсо Кихано, седой и щуплый, в самодельных доспехах из ржавых металлических пластин, тащился по пыльной дороге Ла-Манчи на кляче по кличке Росинант. Санчо Панса, толстобрюхий крестьянин в заплатанной рубахе, ехал следом на осле, придерживая торчавшую из мешка вяленую треску. «Сеньор, там вон — мельницы, а не великаны!» — кричал он, когда Алонсо, размахивая деревянным копьем, бросался на
Денис, менеджер из Москвы в строгом сером костюме, застрял в провинциальном кафе из-за сломанной машины. За соседним столиком Марина, местная официантка в выцветшем фартуке, спорила с шефом: «Опять за жвачку из кассы вычтете? Я же на смену чайник принесла!» Парень, чтобы избежать встречи с навязчивой клиенткой, за пять минут придумал авантюру — предложил девушке 50 тысяч за фиктивный брак. «Ты ж
Салли Ли, двадцатидвухлетняя танцовщица из Небраски, моет полы в гримерках театра на 42-й улице. Она подслушивает репетиции через треснувшую дверь, повторяя па за коридорными швабрами. «Я спою лучше любой из ваших примадонн», — заявляет она продюсеру Стиву Райли, вытирая ладони о запачканный мыльной пеной фартук. Тот отмахивается: «Мне нужны имена, а не мечты». Салли крадет афишу из кабинета
Ютаро, парень из Фукуоки, перебирается в Токио поступать в университет Васэда. Первые месяцы — комната в старом апато за 40 тысяч иен, лапша быстрого приготовления с яйцом на ужин. По утрам толкается в переполненном поезде на линии Яманотэ, засыпая под вибрацию вагонов. После партий подрабатывает в круглосуточном конбини: «Извините, срок годности онгигири истек пять минут назад, нельзя забрать»,
В Гималаях, в деревне Тхами, 19-летний Раджа Шарма копает картофельное поле и натыкается на оборванный телефонный кабель, засыпанный глиной. Отец, Гопал, в рваном свитере, бросает лопату: «Опять эти провода. В прошлом году они обещали свет провести — где он?» Раджа тайком чинит кабель старыми клещами, подключает самодельный динамик из консервной банки. Сквозь шум ловит обрывки разговора о
В старом лондонском особняке на Бейкер-стрит, 17, Эмили Кроуфорд, студентка-архитектор с выцветшей татуировкой колибри на запястье, нашла за пыльным камином потрескавшийся дневник деда-археолога. На странице с пятнами чая была схема тоннелей под Британским музеем, помеченная датой "12.08.1944". "Если б он не пил так много виски, может, чертежи были бы четче", — проворчала она,
В старом районе Брукхейвена, где фасады домов облезли от дождя, брат с сестрой — Марк в потертой косухе и Эмили с фиолетовыми прядями в волосах — каждое утро пробираются через забор заброшенной фабрики, чтобы сократить путь в школу. Марк вечно опаздывает на урок химии, а Эмили прячет в рюкзаке банки с краской для новых граффити за гаражами. «Ты опять забыл сдать домашку?» — шипит она, когда
В старом питерском доме на Некрасова, 12 пять семей ютились в коммуналке с протекающими кранами. Ольга, третьекурсница меда, каждое утро пробиралась мимо велосипеда Семёна-водителя, который вечно ставил его поперёк коридора. «Василий Игнатьевич, уберите уже свои консервы из холодильника – мои ягоды заплесневели», – ворчала Людмила Петровна, разгребая банки с солёными грибами на общей кухне. По
Оля, в потёртых джинсах и мужской рубашке, вытирала пот со лба, разгружая ящики с персиками у сарая. Отец, Николай Иванович, ворчал, что пора бы уже замуж, а не с деревьями возиться. «Ты бы хоть Володьку из райцентра присмотрела, у него трактор новый», — бросал он, затягиваясь самокруткой. Сестра Марина, беременная третьим, приезжала на выходные, привозила конфеты в смятых фантиках: «У тебя,
Рейчел, 14 лет, живет с отцом-изобретателем Кларком, младшим братом Кэмероном и роботом-няней Монархом в городишке Гроуввуд. Кларк вечно паяет в гараже странные устройства: холодильник, выдающий леденцы вместо льда, или робопса, гоняющегося за собственным хвостом. "Пап, холодильник опять забил конфетами. Где молоко?" — Рейчел перебирает упаковки с мармеладом в морозилке. "Проверь
