Эмиль, грузчик с татуировкой якоря на предплечье, разгружал в марсельском порту ящики с индийским чаем. В кармане у него звонил старый Nokia — Софи, его сестра, торопилась в антикварную лавку на Rue de la République: *«В сундуке из-под тканей нашла бумаги с печатью Великих Моголов. Там упоминается какая-то Агра…»*. Он вытер пот с лица, бросил: *«Опять твои фантазии. Принеси хотя бы ужин»*.
Ольга переезжает из деревни Подольское в московскую хрущёвку на Ленинском проспекте. Её соседка по съёмной квартире, Марина, постоянно ворчит на перегоревшие лампочки в коридоре: «Ты хоть за коммуналку платишь? А то я за всех отдуваюсь». Ольга устраивается уборщицей в фитнес-клуб, прячет подаренный матерью образок Николая Чудотворца под футболку с логотипом зала. По вечерам звонит сыну-подростку,
Эмили, медсестра из Хэкни, заметила у пациента в коридоре городской больницы сухой кашель и кровоточащие десны. Её подруга Лиза, лаборантка с татуировкой совы на запястье, прислала смс: «Посмотри на пробирки с V-12. Это не тесты, это дерьмо с коричневым осадком». Пока Эмили пыталась достать застрявший кофе из автомата возле лифта, в палате №307 начались крики — мужчина в пижаме с узором из
Линь Сяо, 19 лет, каждое утро покупал жареные паровые булочки у ларька возле станции метро Цзюлупо в Чунцине. В один из дождливых дней, протирая запотевшие очки о рубашку, он заметил, что тени прохожих двигаются на полсекунды медленнее, чем сами люди. «Ты уверен, что это не галлюцинации из-за недосыпа?» — спросил Чэнь Юй, его сосед по обшарпанной двухкомнатной квартире на шестом этаже, разливая
В подъезде хрущёвки на окраине Москвы Олег, следователь с пятном от кофе на галстуке, находит в почтовом ящике конверт с фотографией детской площадки. «Опять чьи-то шутки», — бормочет он, но замечает на снимке свою дочь в красной куртке. Тем временем Катя, медсестра из 23-й поликлиники, стирает в тазу окровавленную форму, когда в квартиру врывается мужчина в чёрном: «Где сумка, которую Сергей
Эмили Реннер, пятнадцать лет, нашла потрёпанный дневник в старом сундуке под лестницей семейной фермы в Брокен-Хилл. На страницах, пахнущих плесенью, её бабушка Маргарет описывала исчезновение соседа-шахтёра в 1972-м: *«Том ушёл в штольню с фонарём и пистолетом. Говорил, что там кто-то живёт»*. Джейкоб, старший брат, чинил забор рядом, когда Эмили показала записи. «Чепуха, — фыркнул он, вытирая
Во Вроцлаве, в старом доме с облупленными ставнями, Магда Ковальски нашла на чердаке дневник с обложкой из треснувшей кожи. В нем были рисунки солнца с лучами в виде змей и записи на смеси польского и немецкого: *"23 июня 1944. Эрих говорил, что свет очистит грехи, но мы закопали его под кирхой"*. Бабушка Зося, чистя картошку на кухне, бросила резко: *"Не лезь туда, где твой дед
Марта, официантка из кафе на улице Рамбла, подбирает мокрую папку с нотами у мусорного бака. Внутри — исписанные от руки партитуры и фотография мужчины в матросской тельняшке. «Это ваш?» — кричит она вдогонку парню в потрёпанной куртке, который метнулся к остановке. Тот оборачивается: «Чёрт, я уже думал, всё пропало». Диего, оказавшийся уличным скрипачом, суёт руку в карман — вытаскивает смятый
Карлос, владелец небольшого книжного магазина в районе Лавапьес, в спешке заклеивает окна старой газетой — обещали метель. Его сестра София, парикмахерша, разбирает коробку с ёлочными игрушками, найденную в чулане рядом с гитарой их покойного отца. «Ты *опять* забыл про хлопушки?» — бросает она, натыкаясь на пачку неоплаченных счетов. На кухне их мать Исабель жарит *churros*, ворча, что Луис,
Лейтенант Иван Соколов, затягиваясь самокруткой из газеты, осматривал руины Торгау. Его патруль — сержант Алексей с перебинтованной рукой, молчаливый сапёр Гриша — искали уцелевших в подвалах. На берегу Эльбы Гриша наткнулся на американского солдата, который пытался починить заклинивший джип. «Ты… русский?» — рядовой Томми Браун выронил гаечный ключ, показывая на нашивку с орлом. Иван, щурясь от
В приморском городке под Владивостоком местный рыбак Сергей Михеев находит в сетях дохлую нерпу с жёлтыми пятнами на шкуре. Запах мазута и тина — обычное дело после шторма, но Катя, медсестра из поликлиники на Советской, 15, замечает у детей странные приступы кашля. «Серега, тут не штормом пахнет, а химией», — бросает она, разглядывая пузырёк с маркировкой «РН-12», выброшенный на пирс. Тем
В Париже Эмиль Бельмонт коптит сигареты в гараже на окраине Монмартра, разбирая двигатель винтажного аэростата. Его руки в масляных пятнах, на столе — схема клапана с пометкой *«33% риска взрыва»*. Напарник Анри шутит, бросая гайку в ведро: *«Если этот хлам не взлетит, твоя дочь будет звать меня папой»*. Эмиль молча чинит тросы, зная, что залог за ангар кончается через неделю. В это время в