Арджун, 17-летний паренек из мумбайских трущоб, подрабатывает ремонтом часов в крохотной мастерской у станции Дадар. Каждое утро он пробирается через толкучку рынка Кроуфорд, обходя лужу с гниющими овощами, пока продавец чая Сантош не кричит ему: *«Эй, совенок! Опять не спал? Глаза как у летучей мыши!»* Вечером 8 марта, возвращаясь с работы, Арджун натыкается на обломки разбитой грузовой тележки
Лайла, девушка в инвалидной коляске с плетёной корзинкой на коленях, толкается по переполненным улицам Нью-Дели, чтобы добраться до университета. Её мать, Шубха, оставляет на столе термос с чаем и бутерброд с картофелем, прикрытый салфеткой с вышитыми цветами. «Не забудь про физиотерапию в пять», — кричит она из кухни, пока Лайла набирает на адаптированном ноутбуке эссе о постколониальной
Амит Сахни, клерк из Мумбаи, живет в крохотной квартире возле рынка Кроуфорд. Однажды, разбирая старые бумаги, он находит список целей, написанный в колледже: «Научиться играть на гитаре», «Помириться с братом Викасом», «Найти Радхику из Ченнаи». В офисе на Нариман-Пойнт, за чашкой переварного чая, он обсуждает с коллегой Суприей: «Если не сейчас, то когда?» — та усмехается, показывая на стопку
Рави, студент-биолог из Мумбаи, переезжает в старую квартиру в районе Дадар. Соседи сверху — семья Капур: молчаливый мистер Арджун, его жена Лалита с неестественно бледной кожей и дочь-подросток Аша, которая носит солнцезащитные очки даже ночью. После переезда Рави замечает, что в их мусорном ведре только пустые пакеты от крови для медицинских нужд и битое стекло. «Вы случайно не видели нашу
Шиврадж Сингх из Аллахабада тайком копил рупии из выручки овощной лавки. Сухасини нашла смятый билет до Мумбаи под тумбочкой, когда вытирала пыль с фотографии родителей. "Опять в киношный бред полез? — спросила она, тряся бумажкой. — Вчера соседи видели, как ты в переулке монологи шептал, будто сумасшедший". Шиврадж, разгружая мешки с луком, буркнул: "Сароджини из телецентра
В Мумбаи полицейский инспектор Джай Сингх Ратхор расследует цепочку краж драгоценностей, связанных с убийством ювелира в районе Бандра. Его отец, бывший офицер Аджай Ратхор, покончил с собой после обвинений в коррупции — факт, который Джай скрывает даже от напарницы Кавиты Дешмукх, дочери учителя из Пуны. В переулке возле рынка Лали Багх они находят обрывок ткани с вышивкой в виде павлина — такой
Авинаш коптит лампой старые часы в тесной мастерской на окраине Мумбаи. В углу гудит вентилятор 80-х, с трудом гоняя воздух, пропахший маслом и кардамоном. За дверью орут разносчики *пани-пури*, а он вытирает пот с виска тряпкой, заляпанной серебряной краской. "Опять кофе без сахара?" — хрипит Раджеш, его сосед-таксист, закидывая ноги на ящик с шестерёнками. Мира, девчонка из соседнего
Шивета из Джайпура вышла за Абхиманью, чья семья требовала дополнительное приданое — мешок серебряных монет поверх первоначального соглашения. «Сколько еще золота нужно, чтобы ваша семья перестала позориться?» — спросила она, поправляя гирлянды маргариток на свадебном алтаре. После церемонии свекровь обвинила её в краже бриллиантовой подвески, спрятанной в ящике с рисом. Абхиманья, пахнущий
Бобби, 14 лет, в потертой кепке и с потрескавшимся блокнотом, копается в мусорных баках за закусочной «Тандори». Его друг Раджеш, толстый и вечно жующий паани, тычет пальцем в следы на земле: *«Смотри, тут кто-то волочил мешок — вон, полоса от гвоздя»*. Они выслеживают вора, укравшего кошелек у уличного торговца чаем. Действие — в узких переулках Мумбаи, где белье сушится на веревках между
Кабир просыпается в больничной палате в Пуне с перевязанной головой и нулем в памяти. Врач в потёртом халате бормочет что-то о черепно-мозговой травме, за окном гудят рикши. «Ты упал с моста в реку Индраяни, — говорит медсестра, поправляя капельницу, — тебя вытащил рыбак». Единственное, что всплывает — обрывки: запах жасмина, красное сари мелькает в толпе, детские крики на хинди. В коридоре его
В Мумбаи, на рынке Кроуфорд, 17-летняя Амиша копошится в груде старых вещей у ларька с вывеской "Раджа-перекуп". В кармане выцветших джинсов Levi’s 501 она находит смятый листок с координатами — 19.0760° N, 72.8777° E и надписью "Спроси про озеро Повайя". Рядом её сводный брат Кабир, ворчит, разбирая коробку с потёртыми кассетами: «Опять мусор копишь? Папа вчера грозился
Линн, 22 года, в серой форме с потёртыми манжетами, протирала хрустальные люстры в особняке фон Хальтенов под Берлином. Её работодатель, старик Готфрид, каждое утро требовал переставить вазу с георгинами ровно на три пальца левее камина: *"Ты снова забыла, где место солнцу в этой комнате?"*. В подсобке, за чаем с марципановым печеньем, кухарка Урсула шептала про замурованную дверь в