Лукас Грей, детектив с привычкой жевать сушеные ягоды можжевельника, расследует смерть владельца ресторана «Белый трюфель» в Бруклине. На кухне, усыпанной луковыми очистками, он натыкается на кастрюлю с бульоном, где вместо лаврового листа плавает стручок редкого перца чили. «Кто добавлял это?» — Лукас тычет пальцем в жидкость, а повар-стажер, вытирая руки о запачканный мукой фартук, бормочет:
Карл Беккер, следователь из Дюссельдорфа, каждый вечер задерживался в баре *Золотой якорь*, где за кофе с ромом перебирал заметки о нападениях на грузовики в Руре. Его напарник, Эрих Манн, вечно в мятом плаще, однажды принес фото с места происшествия: следы шин перечеркивали грязь, как ножом. «Тут не просто бандиты, — Эрих стукнул пальцем по снимку, — смотри, резина — только военные модели». В
Джеппо вернулся в Сан-Джулио с рюкзаком, заляпанным глиной, и гитарой без струн. На площади Санта-Мария старуха Мария-Грация перекрестилась, увидев его рваные сапоги. «Опять колодцы копать будешь? — крикнул бармен Альдо, вытирая стойку тряпкой с запахом прокисшего вина. — В прошлый раз ты уронил лопату в цистерну». Джеппо промолчал, достал из кармана смятый конверт с письмом от сестры Луизы:
Лиза замечает Марка в кафе возле Унтер-ден-Линден, когда тот листает контракт с логотипом её бывшего работодателя. «Ты же не случайно здесь?» — бросает она, вытирая пролитый латте салфеткой. Он усмехается: «Ищешь подвох? Может, просто кофе плохой». Позже в её квартире на кухне с отслоившимися обоями она находит в его куртке чек из юридической фирмы, где фигурирует имя её экс-мужа. Тем временем её
Игорь Семёнов, учитель истории из подмосковной школы, каждое утро пробирался через гул маршруток у станции «Новокосино». Его пальто с оторванной пуговицей пахло сыростью, а в портфеле лежали тетради с сочинениями о Бородине и пузырёк валерьянки для жены. «Снова опоздал, Семёныч?» — хрипел сторож дядя Коля, вытирая руки о засаленный фартук. В учительской Игорь находил записку от завуча: «Родители
В крепости на островах под Хельсинки капитан Иван Семёнов, русский артиллерист с обветренным лицом, спорит с финским лейтенантом Эриком Линдстрёмом у ржавой пушки. «Ты думаешь, ваши приказы здесь закон?» — Эрик бьёт кулаком по карте, где отмечены минные поля. На кухне солдаты делят чёрный хлеб, обмакивая в солёную балтийскую воду. Матрос Григорий, парень из Вологды, чинит сапоги проволокой,
В Лос-Анджелесе Дэниел "Хондо" Харрелсон собирает команду после провальной облавы в Сильвер-Лейке. Джим Стрит, бывший морпех с татуировкой орла на предплечье, ковыряет отверткой приклад винтовки в гараже на базе: «Эти штурмовики гремят, как консервные банки». Рядом Крис Алонсо, в черной майке и с заживающим шрамом на щеке, разбирает карту района Комптон — отмечает красным маркером
Ли Чен, охотник из Гонконга, рылся в коробках с дешевыми амулетами на ночном рынке Монкок. Его карманный фонарик выхватил из темноты бронзовый медальон с треснувшим стеклом — внутри засохшая кровь. «*Это не для коллекционеров*, — прошептал старик-продавец, пряча лицо под капюшон, — *ищи девушку с шрамом на шее*». Через день Ли уже стоял перед заброшенным складом в Цим Ша Цуе, где в луже моторного
Лена, дочь инженера с завода «Красный Октябрь», каждый вечер ждёт Колю у проходной, пока тот моет руки в цеховой раковине, смывая машинное масло. Они идут через дворы с ржавыми качелями, где Света, Ленина соседка по коммуналке, уже раскладывает карты на скамейке: «Опять задержались? Завтра же экзамен по сопромату!» — бросает она, поправляя заколку в волосах. Коля молчит — вместо учебников он
Минхо, 27 лет, в мятом фартуке с пятном от кетчупа, толкает металлическую дверь холодильника в подвале семейного кафе *Gureum*. Внутри — три ящика подмороженного фарша, банка с маринованным редисом и пачка стиков для мангала, забытая с прошлого лета. «Снова просрочка», — бормочет он, царапая ногтем этикетку. Наверху Дживон, его сестра, водит тряпкой по стойке, где студентка в очках тычет в меню:
Эмили, худенькая брюнетка в потертом свитере, целыми днями раскладывает игрушки в витрине бутика на углу Пятой и 58-й. Кофе из бумажного стаканчика оставляет кольца на столе, пока она спорит с Софией, своей соседкой-художницей: «Ты опять взяла мои кисти? Вчера кролика из папье-маше красила – все щетиной слиплись». София, с зеленым пятном на рукаве, бросает через плечо: «Зато теперь он как живой.
Арджун, 27 лет, грузчик в порту Мумбаи, каждое утро просыпался под гудки паромов и крики чаек. Его ржавый велосипед скрипел по дороге к докам, где ящики с креветками пахли так, что глаза слезились. Однажды, разгружая контейнер с пометкой *«КХ-12»*, он наткнулся на проржавевший цилиндр с голубой жидкостью. «Эй, Раджеш, глянь — это че, бензин?» — крикнул он напарнику, тыкая в металл палкой. Тот