Антонио, пекарь с закопченными руками, каждое утро выкладывает горячие буханки на прилавок. Рядом с печью — мешки с мукой, на которых спит кот. Мария, в платье с выцветшими цветами, заходит перед рынком: «Дай в долг, до зарплаты осталось три дня». Антонио сует ей хлеб в тряпицу, пальцы дрожат. Через улицу, у цистерны с водой, Луиджи, мясник в фартуке с кровяными пятнами, кричит: «Мария! Неси нож
Эсмеральда, уличная танцовщица с татуировкой жука на запястье, торгует самодельными браслетами у моста Сен-Мишель. Её подруга Флер-де-Лис, дочь архитектора, тайно фотографирует трещины в стенах собора для отца. Квазимодо, глуховатый реставратор в заляпанном краской комбинезоне, находит в нише горгульи обрывок платка с вышитыми инициалами «К.Ф.» — «Это не случайно», — бормочет он, пряча находку в
Лина Бергстрём, 32 года, возвращается в родной Хедемору после смерти отца. В старом доме на улице Стура Торгет, пахнущем плесенью и сосновыми дровами, она находит в комоде под вязаным пледом его дневник 1994 года. На страницах — списки имен (Анника Валлин, Микаэль Фальк) и координаты: «58.7153° N, 14.1231° E — под камнем не нашлось». На кухне, разливая холодный кофе, она звонит сестре: «Ты вообще
Оливия Мерц каждое утро покупает свежий рогалик у пекарни на углу Бахштрассе, прежде чем сесть на автобус до университетской библиотеки. Её соседка Герда, вдова с тремя кошками, постоянно пытается угостить её солёными кренделями через балкон. В четверг, когда лил дождь, в читальный зал зашёл американец в мокром плаще — Томас Брайт. «Вы не видели старые карты района 1945 года?» — спросил он,
Главный герой, 17-летний Рен, работает курьером в неоновом городе Сикаго, где небоскрёбы закрывают солнце. Он развозит зашифрованные посылки с красными лентами — знак контрабанды от местного синдиката «Когти». В переулке за закусочной «Жар-птица» Рен сталкивается с девушкой в рваном плаще: «Ты везешь стекляшку из храма на 4-й улице? Отдай — они уже идут за тобой». В сумке вместо микросхем он
Марчелла Россетти в шесть утра уже стоит у станка на миланской текстильной фабрике. Пальцы в мозолях, волосы в пыли — каждую пятницу она откладывает часть зарплаты в жестяную банку из-под печенья. "Сколько можно шить рубашки для богатых?" — бросает она подруге Луизе, разворачивая газету с объявлениями о вакансиях секретарей. Вечером, разогревая остатки минстроне на керосинке, мать суёт
Лина, 27 лет, работает в круглосуточной закусочной «Молния» на окраине Чикаго. Каждый вечер после смены она замечает, что тени на стене её однокомнатной квартиры двигаются не в такт уличным фонарям. В холодильнике — только банки с маринованными огурцами и три пачки лапши быстрого приготовления. «Ты опять забыла выключить плиту?» — спрашивает сосед Марк, когда дым от подгоревшей яичницы заполняет
Лиам, 23 года, в рваной куртке и с рюкзаком, забитым консервами, торчит под дождём на трассе М4 под Бристолем. Он машет рукой грузовику с дубайскими номерами — водитель, Халид в оранжевой жилетке, кричит через открытое окно: *«Если успеешь за сигаретой добежать — везу!»*. В салоне пахнет кофе и бензином. Лиам вытирает мокрые волосы рукавом, достаёт смятый блокнот с маршрутом: Эксетер, потом
Чарли, водитель потрёпанного фудтрака с выцветшей наклейкой «Суп & Сэндвичи», застрял в снегу возле закусочной «Сосновый уголок» в горной долине Колорадо. Внутри трещал радиоприёмник: *«…ожидайте метель до вечера»*. Он ковырял замёрзший замок отсека с посудой ключами, когда к фургону подошла Дафна — дизайнер в пальто цвета фуксии, заказавшая латте. «У вас даже эспрессо-машина не поместится»,
Эмили Картер, библиотекарь из Брикстона, переезжает в полуразрушенный коттедж на окраине Норфолка после смерти тети Мардж. В куче хлама на чердаке она находит тетрадь с детскими рисунками, подписанными именем "Люси, 1937". Записи обрываются на фразе: *«Он просит меня открыть дверь, но я боюсь…»* Вечером Эмили замечает, что окна в спальне покрываются инеем, даже когда работает
Лина, рыжая 17-летняя механик из Бейкерсвилля, чинила старый кассетный магнитофон в подсобке магазина *Retro Beats*, когда услышала спор у прилавка. Тревор, владелец лавки с татуировкой The Clash на шее, спорил с новеньким — Оскаром в кожаной куртке, который настаивал: «Твоя цена на винил Queen завышена на 20%, проверь eBay». Лина, вытерев руки о замасленный фартук, вставила кассету с записью
Артем, семнадцать лет, копался в рюкзаке у старой сосны за заброшенным цехом «Прогресс». В кармане джинс зацепился странный камень — черный, с трещинами, как паутина. Прижал к ладони: «Смотри, теплый… как будто живой», — ткнул локтем в бок Лике. Та, перематывая шарф поверх куртки «Адидас», фыркнула: «Брось фигню. Помнишь, как с трансформаторной будкой носился? Чуть током не шарахнуло». Закат лип