Радж, 17-летний парень из переулков Мумбаи, подрабатывает в лавке отца, чиня старые часы. Утром, пока кипятил чай на газовой горелке, заметил, как соседка Малика выбросила в мусорный бак коробку с немецким механизмом — достал, протер тряпкой, сунул в карман. В тот же день к лавке подошла Лила, девушка в выцветшем сари: "Слышала, ты разбираешься в железе. Поможешь найти детали для насоса? У
Клэр Моррисон, старший хирург в перегруженной городской больнице Бостона, обнаруживает у пациента после рутинной аппендэктомии редкую опухоль. Вместо протокола она решает провести незапланированную биопсию, задевая нерв — у мужчины немеет нога. «Ты играешь в бога, Клэр», — бросает анестезиолог Грег, вытирая лоб от пота. Она молча смотрит на экран УЗИ, пока медсестра Лиза перевязывает рану, ворча
Викрам Шетти, выросший в дхоби-гхате Мумбаи, втирается в доверие к местным чиновникам через взятки конвертами с золотыми монетами. Его конкурент — Адитья Мехра, наследник сталелитейной империи, тратит состояния на переделкивание яхты *Лакшми* в арабском стиле, игнорируя долги рабочих из Раджастхана. Их столкновение начинается на крыше ресторана «Бриллиант», где Викрам, облизывая пальцы после
В Мехико Луис Мендоса, бывший химик картеля, режет халапеньо на кухне дешевого ресторана *El Pescador*. На входе звякает колокольчик — входит Эмили Дюваль в помятом плаще, показывает фото брата-археолога: «Он копался в руинах Теотиуакана, пока не нашел *это*». Луис вытирает руки, бросает полотенце на стойку: «Там только змеи да камни. Или вы про *ту* пещеру?» В Колумбии, в 20 км от Летисии, София
Берт, затянутый в мятый футболку с принтом «Я не кричу — это громкий голос», пытается уладить ссору между дочерьми из-за сломанного планшета. Лиза, его жена, ставит на стол тарелку с подгоревшими блинчиками: «Ты обещал починить Wi-Fi еще в прошлый вторник!» Он бормочет, что забыл купить переходник в Walmart, параллельно листая сообщения от агента Томми — тот требует срочно добавить новые даты
Крис, застряв в пробке на 405-м шоссе, матерится в Bluetooth-гарнитуру. Его агент Марк, голос с хрипотцой от утреннего кофе, давит: «Ты же хочешь, чтобы твоё лицо висело на билбордах? Реалити-шоу — это билет». Крис отмахивается, глядя на треснутый экран навигатора: «Я стендапер, а не участник *Дома-2*». Через час он уже в своей съёмной квартире в Сильвер-Лейк, разбрасывает грязные носки по полу,
Дэн Брайт, бывший провизор из аптеки на углу 5-й авеню, копается в папках с рецептами после смерти сына-подростка. Он замечает повторяющиеся имена врачей — доктор Лернер, доктор Шоу — и одинаковые дозы оксикодона. В подсобке, пахнущей йодом и пылью, он тычет пальцем в распечатку: «Смотри, Гэри. Тут три рецепта за неделю на Джеймса Риверу, но адрес каждый раз новый». Гэри, техник с татуировкой
Чжэн Лунь, бывший пожарный, каждую ночь обходит район Шилинь в Тайбэе, проверяя запертые лавки с красными фонарями. Его карманы набиты оберегами из храма Луншань, а в рюкзаке — аптекарские весы для измерения пороха. Однажды в заброшенной мастерской по ремонту велосипедов он натыкается на коробку с чёрно-белыми фотографиями: на каждой — дети с перевязанными глазами, а на обороте — координаты.
Фермер в засаленном зеленом комбинезоне — все зовут его просто *Старина* — перебирал хлам в сарае, наткнулся на коробку с пленочным фотоаппаратом. Объектив треснутый, затвор заедал, но он все равно сунул камеру в рюкзак, бормоча: *"Снимки для ярмарки… надо бы городских удивить"*. Битцер, пес с одним приплюснутым ухом, наблюдал с крыши курятника, пока Шон — черный баран с изгибом рога —
Ади, 17 лет, в рваных кроссовках протискивается между лотками с темпе и жареным тофу на рынке Пасари-Минггу в Джакарте. Его сестра Рая исчезла три дня назад, оставив только смс: *«Они зовут через дождь»*. В кармане у Ади — её потёртый блокнот с зарисовками петроглифов из пещеры под Джокьякартой, где они выросли. «*Слыхал, она вляпалась в дела с теми, кто старые камни шепчет*», — бросает слепой
Зортак, инженер с фиолетовой чешуей, ковырялся в панели управления спутниковой антенной, пока его начальник Глизния жевал консервированных слизней. Их база — ржавая платформа на астероиде Х-47 — ловила земные телеканалы через трещащий ретранслятор. «Опять этот сериал про врачей, — проворчал Зортак, тыкая клешней в экран. — У них все врут. Вчера главный герой умер от насморка, а сегодня пьет
Азиз, 28-летний сварщик из стамбульского района Зейтинбурну, получает звонок от младшей сестры Элиф: «Баба снова упал у пекарни «Гюль-Шекер». Врачи говорят, сердце…» В госпитале «Хасеки» пахнет хлоркой, а на столе в палате — пакет с подгоревшими кебáбами, которые отец, Мустафа, упорно пытается съесть. Азиз в засаленной куртке с пятном от ракии слушает, как старик хрипит: «Магазин на улице